Тот насупился, явно не оценив комизма сцены. Проворчал что-то неразборчивое и потянулся было вновь ко мне, решив, видимо, что больше терять нечего и надо воспользоваться удобной ситуацией, чтобы довести начатое до логического окончания. Но я уже взяла себя в руки. Мягко отстранилась, показывая, что момент слабости миновал. Сразу же вспомнилось заключенное с Марьяном пари. Пожалуй, выиграть его будет действительно сложно. Прошел всего день, а я едва не пала под напором и страстью Дольшера. Впредь надо быть куда осторожнее и рассудительнее. Но больше я не позволю повторения подобной ситуации. Шестьсот хардиев на двоих – вполне достойная цена за отказ от секундного наслаждения.
– Прости, Дольшер, – проговорила я, глядя на него с сочувствием. – Не стоит. Сейчас не время и не место.
– Раньше надо было меня останавливать, – обиженно произнес Дольшер, настойчиво пытаясь привлечь меня обратно в свои объятия. Патетично вздохнул. – Теперь уже поздно. Моя репутация безвозвратно погублена! Неужели я не могу получить маленькую компенсацию за это?
– Вряд ли, – сказала я, храня в уголках губ озорную усмешку. – Дольшер, право слово, не стоит. Вдруг сюда ворвется еще кто-нибудь? И что он увидит?
– Мы закроемся, – продолжал настаивать Дольшер. – Ну, Киота! Не будь такой жестокой! Тебе же нравилось, я видел, чувствовал твое желание. Дай мне всего полчаса – и я докажу тебе, что твой Марьян ничего не понимает в женщинах.
– Я уже поняла это. – Я приподнялась на цыпочки и ласково поцеловала Дольшера в нахмуренный лоб. – Не злись. У нас есть куда более важные и срочные дела.
Тот, вспомнив про похищенную сестру и поставленный ультиматум, моментально помрачнел. Потеряв всяческий запал, отошел к столу, заваленному бумагами.
– Ты что-то нашла? – проговорил он, кивнув на кипу книг.
– Пока трудно судить, – уклончиво ответила я. Взяла свой блокнот, в который делала выписки. – Вот смотри. В местных газетах нет никаких новостей о военных операциях или столкновениях с аборигенами, однако последние страницы пестрят некрологами. За неделю не менее трех сотен погибших. Причем не мирного населения, но обученных и тренированных воинов. Плюс увеличение призывного возраста, зашкаливающая реклама о преимуществах контрактной службы, выросшие за последний год в два-три раза налоги. Куда идут все эти деньги?
Дольшер взял из моих рук блокнот и быстро пробежал страницы, исписанные мелким убористым почерком. Удивленно присвистнул.
– Странно, – сказал он, морща лоб. – Я в свою очередь тоже запросил сведения о военном и экономическом положении Варрия. И вот какая любопытная вещь выяснилась: он не просил помощи у межмирового совета – ни денежной, ни боевыми магами. Однако за последний год туризм сошел практически на нет. Получить разрешение на пусть даже краткосрочный визит теперь почти невозможно. Лишь в столицу еще открыт выход пространственных кабин. Остальные города оказались заблокированы вроде как из-за поломок или постоянной профилактики.