Князь обещал делать все возможное и побежал в помещение гамбургского конвоя.
Он так потерял голову, что в темном коридоре налетел на кого-то. Это был Штертебекер.
— Гей, кого Бог несет! — крикнул Штертебекер и мощно схватил незнакомца за шиворот.
— Святая сила, спаси меня! — вскрикнул Кено в страшном испуге. — Клаус Штертебекер, это ты! Я узнаю тебя по голосу и по твоему кулаку. Никто еще так крепко не схватил князя фон Ауриха и Эмден!
— Га, это ты, Кено! Тем лучше! Я вот хотел тебя отыскать; ты должен дать отчет.
— Это я тотчас сделаю дорогой Клаус, — стонал Кено. — Но сперва отпусти меня.
— Не раньше, чем дашь отчет. Пока я подозреваю в тебе низкого изменника и подлеца.
— Ты прав, Клаус, это кажется. Но ведь это только кажется. Слушай, или за мной в кабинет.
— Нет, это я отклоняю; не верю тебе. Ты большой интригант. Язык у тебя раздвоен. Сперва удостоверимся, какая половина правду говорит, та ли, говорящая к виталийцам, или же говорящая к гамбуржцам.
Штертебекер ввел старика в комнату, которую заботливо запер ввиду возможного нападения.
— Ты напрасно боишься Клаус. Я вовсе не хочу изменить тебе. Иначе я не мог поступить. Скажи, разве желаешь, чтобы я и мое владение погибли без всякой для тебя пользы? Поверь, Клаус, в союзе с Гамбургом я принесу тебе гораздо больше пользы.
— Не люблю твоей дипломатии, — мрачно ворчал Клаус. — При таких отношениях, не знаешь где и против кого измена. По-моему, и собственная гибель не служит причиной изменить кровному брату.
— Клянусь, Клаус, я также думаю! Но поверь, в этой проклятой жизни хитростью иногда уйдешь гораздо дальше, чем храбростью. Сильный всегда подпирает слабого.
— К сожалению, правда то, что ты говоришь, хотя я против твоего учения. Итак, ты пришел к сознанию, что нужно выдать меня гамбуржцам для казни на эшафоте? — загремел Штертебекер. — Ты ведь прекрасно знаешь, что страстное желание Гамбурга — это лишить меня головы?
— Я это знаю, Клаус! Но послы не довезли бы тебя до Гамбурга. Я уже позаботился, чтобы тебя освободить.
Штертебекер удивленно посмотрел на него.
— Ты? Меня? — спрашивал он недоверчиво. — Это говори пожалуйста кому иному, Кено-том-Броке. Я потерял к тебе доверие. Ты мне изменил, чтобы связаться с более сильным. Но это мы посмотрим. Отныне мы чужие.
Штертебекер подошел к окну. Показались первые лучи восходящего солнца. Клаус тоскливо смотрел на видневшееся вдали море, окрашенное пурпуром зари.
Оттуда видны были также башни Эмдена, мачты кораблей в гавани, где были также и его.
Но что это? По дороге из Эмдена двигался быстрым маршем отряд воинов, видимо, к крепости Аурих.