Итак, в крепость можно было попасть, только воспользовавшись специальным лифтом. Этот лифт представляет собой обычную деревянную платформу, приводимую в движение с помощью ворота. По правилам, возле лифта всегда дежурит часовой, поэтому обратить на себя внимание жителей крепости не составило труда. Стоило горластому орку проорать несколько приказов, перемежаемых крепкими словечками, как из-за стены высунулась голова солдата, которая, глупо моргнув, тут же исчезла. Зато начал неторопливо спускаться лифт. Мы с товарищами неторопливо стали забираться внутрь, перелезая через высокие борта, когда солдат снова появился в нашем поле зрения:
– Господа, пожалуйста, побыстрее, я вас умоляю. Пока она снова не появилась.
– Кто должен появиться, демоны тебя сожри, – заорал орк, как раз помогавший Ханыге забраться на платформу.
– Не поминайте демонов, господин, пожалуйста, вы накличите ее, – еще более испуганно закричал солдат.
Мы поторопились, хотя так и не поняли, о ком он говорил. Я забирался последним. Стоило мне оказаться на платформе, как она резко рванула вверх, причем двигалась гораздо быстрее, чем спускалась. Признаться, рывок был настолько резким, что мы еле удержались на ногах, что не преминул нецензурно прокомментировать не боящийся после подземелий даже темных богов орк.
На стене нас уже встречали. Кажется, солдатам о предстоящей инспекции ничего не было известно, по крайней мере, нам пришлось долго и упорно доказывать свое право находиться здесь, показывать свои документы и предписания, которые чудом сохранились после всех передряг, в которых мы успели побывать. На лицах солдат мы заметили облегчение пополам со страхом, что не могло не насторожить.
В крепости постоянно находится около двух сотен солдат. Этого и раньше вполне хватало, чтобы контролировать три тысячи заключенных, а теперь, я полагаю, им совсем стало нечего делать. Так же по плану там расположены десять больших, двухэтажных бараков, каждый на пятьсот человек, казарма, мало чем отличающаяся от тех же бараков, хозяйственные постройки и отдельный дом для офицерского состава. Насколько мне известно, сейчас, как и всегда, весь здешний офицерский состав ограничивается одним комендантом, так что дом в полном его распоряжении.
Пока шеф разбирался с документами, я подозвал того солдата, который первым нас заметил.
– Скажи, уважаемый, – как можно доброжелательнее начал я, – почему ты нас торопил?
Солдат, похоже, напугался еще больше. Я не очень понял почему – то ли ему страшно было называть причину, то ли, узрев мою аристократическую физиономию, стал опасаться наказания за то, что чем-то не угодил такой важной персоне. Возможно, справедливы оба варианта. Солдат откашлялся, шумно сглотнул, а потом все-таки выдавил: