Забравшись на камень, на котором до этого сидел, Бармалион огляделся вокруг. Где-то далеко внизу, откуда он бежал, спасая свою цифровую шкуру, широким одеялом расстилалась равнина, концы и края которой пропадали в синеватой дымке. А наверху были горы. Много гор. Относительно пологий склон позволял путешествовать в их сторону без специального снаряжения.
Как человек, воспитанный в трусости и, граничащем с глупостью, чинопочитании, Бармалион на равнину спускаться категорически не собирался, хотя, казалось бы, для одинокого путешественника там должно быть больше возможностей – найти еду, воду, неагрессивных попутчиков, какие-то припасы. Но в его мозгу уже сложился устойчивый стереотип, раз там, внизу, его чуть не убили, то делать там нечего. Идти надо выше, в горы.
Первый час идти было относительно легко. Затем бодрость потихоньку начала падать и, к началу третьего часа, Бармалиону стало казаться, что идти уже как-то стало тяжеловато. Болели сбитые о камень ступни. Дыхание стало прерывистым. Жутко хотелось пить. А вокруг по-прежнему был лишь один камень, перемежаемый редкими островками травы с кустами.
Как провалился в расщелину он не понял сам. Споткнулся, покатился, полетел вниз и очнулся уже на каменном полу. Интерфейс вежливо сообщил о потере 20 единиц здоровья.
- Ох, крепко же меня приложило. – пожаловался неизвестно кому Бармалион и огляделся вокруг. Лучи солнц освещали лишь узкий пятачок, за пределами которого темными пятнами раскинулась неизвестность. Сначала он испугался и лихорадочно стал искать способ выбраться. До поверхности было метра 3, но при должной сноровке по выступам можно было приподняться на высоту, достаточную чтобы подтянуться и вылезти. Кусок лишайника, который он умудрился не выронить, валялся рядом.
Но прислушавшись к своим ощущениям и окружающему пространству, он решил всё-таки погодить. Место было тихое, сухое, следов пребывания каких-либо существ видно не было. Сама расщелина оказалась вертикальным входом в пещеру, простиравшуюся дальше вглубь на десяток с чем-то метров. Встав на карачки Бармалион осторожно двинулся вглубь, ощупывая путь перед собой руками. Внезапно рука наткнулась на что-то твёрдое и острое. Осторожно потянув находку на себя, обнаружил, что за ней тянется что-то ещё. Что именно это было, он разглядеть не мог, поэтом потянул находку за собой, к освещаемому льющимся из расщелины светом пятачку.
Когда он обнаружил, что притащил, то едва не обосрался, хотя в Беспределье сей естественный для старой Земли процесс оказался излишним и никого из оцифрованных не напрягал. Перед ним был труп. Вернее, оставшийся от трупа скелет. Одет скелет был в легкую кожаную броню с металлическими вставками, немного истлевшую, но в целом пригодную для ношения, полуржавый шлем, кожаные штаны и сапоги. А в руках сжимал меч, на которой Бармалион и наткнулся, отправившись исследовать пещеру.