ребенка, так что они с Максом у себя со всеми не справились бы. И потом, все приедут из Нью-Йорка. И ты об этом знал! Ты сказал, что как раз
успеешь приехать домой.
– Точно. Да. Наверное, заскочу.
Она с удивлением уставилась на меня.
– Никаких заскочу. Останься и пообщайся, Дженсен. Надо же, до чего
забавно – что сейчас именно я тебе это говорю. Когда ты в последний раз
выходил куда-нибудь с друзьями? Когда общался с кем-нибудь, ходил на
свидание, не считая Эмили с софтбола?
На это я ничего не ответил. Я ходил на свидания куда чаще, чем моя
сестра была в курсе, но она права – без особого энтузиазма. Я даже однажды
был женат. На милой и смешливой Бекки Хенли. Мы познакомились на
втором курсе, встречались девять лет и были женаты четыре месяца, до того
момента, когда я пришел домой и увидел ее в слезах, пакующую свои вещи.
«Все ощущается совсем не правильно, – сказала она . – На самом деле,так всегда и было».
И это было единственное объяснение, которое она мне дала.
Вот так в свои двадцать восемь я получил степень по юриспруденции и
развод – и так вышло, что круг общения на тот момент у меня был не особо
обширный – поэтому я сосредоточился на работе. На полную катушку. За
шесть лет я понравился партнерам, сделал карьеру, вырастил себе команду и
стал незаменимым для компании.
И все ради того, чтобы проводить вечер пятницы в компании своей
младшей сестры и выслушивать ее лекции о том, что пора стать более
общительным.
Она права: это действительно забавно, что именно она завела со мной
этот разговор. Три года назад я сказал ей примерно то же самое.
Я вздохнул.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
– Дженсен, – сказала она, потянув меня обратно на диван. – Ты ужасен.
Так и есть. Я всегда был ужасен по части принятия чьи-либо советов. Я и
сам знал, что мне нужно как-то выбраться из этой рабочей колеи. Знал, что
стоит впустить немного веселья в свою жизнь. И при всем нежелании
обсуждать это со своей сестрой, я подозревал, что мне понравится быть в
серьезных отношениях. Проблема в том, что я почти не знал, с чего начать. И
эта мысль всегда ощущалась каким-то неподъемным грузом. Чем дольше я
оставался в одиночестве, тем меньше, казалось, был готов пойти с кем-то на
компромисс.
– Ты в Лондоне никуда ни с кем не ходил, да? – спросила Зиггс,
поворачиваясь ко мне лицом. – Ни разу?
Мне на ум пришла ведущий юрисконсульт лондонской части нашей
команды, Вера Изертон. Она заглянула ко мне, когда мы как раз закончили с
делами. Мы пару минут поговорили, а потом по тому, как сменилось
выражение ее лица, и она с неожиданной для нее застенчивостью опустила