— Кто такой? Аусвайс!
— Да я это, не узнали, что ли? — ответил старик как старому знакомому. — Мёртвых везу в часовню на Казанское кладбище.
— Сопака тфой?
— Мой пёс. Сидеть, Шарик! Лежать! Стоять!
— Покащи нам!
— Что показать, Шарика?
— Лютей покаши.
— Что вы, трупов не видели?
Дед откинул полог. Сергей не мог видеть, что там происходит, но, когда щёлкнул пистолетный затвор, понял, что сейчас их запросто обнаружат. Или убьют. От нервного перенапряжения он даже не смог проникнуть в механизм пистолета. Очень вяло, но ощутил, как спусковой крючок передаёт усилие бойку. Первый выстрел разорвал утреннюю тишину. Затем второй. Третий попал Крутоярову в ногу. Боль прошила всё его тело, и лишь благодаря тому, что он к этому был готов — не дёрнулся, не закричал. Лишь бы в Ваньку не попали. Тогда точно всех троих ухлопают. И лошадь до кучи. На пятом выстреле боёк пистолета сухо щёлкнул. Лошадь к грохоту была уже привыкшая, стояла смирно и не дёргалась.
— Ешай далше. Где люти уфитишь — гафари нам.
Полог снова накинут на мёртвых, клячонка лениво тронулась с места.
— С-с-сфолотчи! — прошипел дед почему-то с немецким акцентом. — В мёртвых — и то стреляют.
— Мёртвым не больно, — ответил Сергей, осторожно выглядывая из-под брезента и держась за ляжку.
— Попали, что ль?
— В ногу. Больно, будто кол вонзили. А крови вроде немного.
— Лежи и не двигайся пока, — тихо сказал дед. — Мальчонка цел?
— Цел я, — отозвался Ванька. — А где Шарик?
— Умняга твой Тузик, под телегу прятался и сидел там, пока фриц не уехал.
Телега повернула налево, через некоторое время ещё раз — направо — и остановилась. Старик в который уже раз отбросил брезент.
— Поднимайтесь, нет здесь никого. Как нога-то?
— А чёрт её знает, — сел и ощупал ногу. Боль уже была не такой сильной и кровь вроде не шла. — Царапина. Штаны вот жаль.
— Перевязать, мож?
— Не, на мне как на собаке.
— Со мной поедете, на кладбище? Или где спрыгнете?
— Нет, дедуль, рано нам ещё на кладбище.
— Ей не рано, что ли? — дед показал на русоволосую молодую женщину, лежавшую в телеге, вытянув вдоль тела окоченевшие руки.
— Все там будем, — чуть грубей, чем хотел, ответил Сергей. — Кто-то раньше, кто-то позже.
— Ну да, но кто-то умирает сам, а кого-то убивают. Ладно, если идёте, то идите. А я поехал.
— Спасибо, что выручил, дед, — Крутой спрыгнул с телеги и поманил Ваньку. — Без тебя мне пришлось бы туго.
— Убили бы тебя, — уверенно сказал старик.
— Да не, не убили бы. Четверо не смогли, и остальным не под силу.
— Так значит, не пьяные они были? — дед хитро усмехнулся, глядя на Крутоярова