Крутояров особого внимания к себе не привлекал. Плохо, что тот гестаповский капитан видел его в лицо. Нужно было тогда от него избавиться, но теперь поздно. Его будут искать. И если найдут раньше, чем он успеет забрать рукопись, то деньги пригодятся разве что на собственные похороны. Задаток, что дал ему заказчик, передадут матери. Он их на свой счёт положил. А нужны они ей будут, эти деньги?
А Ванька? Что Ванька? Мальцу, похоже, конец. Сергей его даже и использовать по назначению не успел. Вот так, товарищ Крутояров. И рукописи не добыл, и пацана укокошил. Угробил мальчишку! «Но ведь он не настоящий», — успокаивал себя Крутой. Что бы Сергей здесь ни натворил, в его реальности всё останется, как и прежде. А значит, и Ванька с ним на самом деле никогда не встретился. И не попал в руки гестапо. А если и попал, то позже, и не по его, Сергея, вине. А может быть, дожил до старости и даже детей с внуками воспитал.
Крутояров приближался к шоссе и твердил, что всё это не взаправду, что это как игровой квест. Ему нужно найти рукопись, пройти несколько уровней и сделать это как можно чище. Чем лучше он это сделает, тем больше баллов заработает, но самый главный приз даже не книга, а квартирка, которую он сможет купить на заработанные деньги. Или бизнес, который он откроет. Он будет сидеть в своём кабинете и попивать жатецкого гуся.
И нет здесь ничего подлого, разве можно это назвать подлостью? Ведь это игра. Всего лишь долбаная игра! Это всего лишь гребаный квест! А пацан — второстепенный перс, ключ, которым открывают только одну дверь и выкидывают.
Он вышел на дорогу. Серое безрадостное небо давило своей тяжестью. Отвернул рукав бушлата. Стрелки часов показывали десять. Скоро полдень, а он всё ещё топчется на месте. Этак никакой рукописи не добудет. Собрался было пойти вперёд, к Софийскому Бульвару, но перед глазами встала отчётливая картинка — Ванька на подоконнике, а чьи-то руки хватают его и сдёргивают, тянут к себе, назад. И листочки летают, как бабочки. Что это были за листочки, он не знал, да и не хотел знать, не до них ему было ни тогда, ни сейчас. Но они летали перед глазами, как снежинки, как зимние бабочки.
Сергей замотал головой. Нет! Это всё ненастоящее! Не было ничего этого, и не будет. Игра это. Квест. Важна только рукопись и ничего больше!
Вместо парнишки перед ним всплыло лицо той продавщицы. Она кричала, хотела жить, просила о помощи. И он помог ей распрощаться с жизнью.
Остановился. Сделал шаг вперёд. Остановился. Оглянулся. Постоял в задумчивости. Надвинул ушанку на глаза. Развернулся и, едва не сбив худую как скелет бабку с маленьким ведёрком воды, быстро зашагал назад. Рукопись подождёт, времени ещё уйма.