Патроны на них тратить он не стал. Боеприпасы ему ещё пригодятся. Впереди ещё много прекрасного. Кюбельваген был быстрее «Опеля», и Крутояров убедился в этом уже через минуту. Солдаты что-то орали, стреляя по кабине. Заднее стекло тренькнуло и осыпалось крошкой, ветровое тоже. Горе-хронотурист попытался было «залезть» в мотор кюбельвагена, но едва не потерял управление над обоими «Панцерами», а позволить себе остаться без брони не мог.
Легкий автомобиль стал его обгонять, выстрелы не прекращались. В кабине не осталось ни одного стекла, а Сергей, скрючившись, всё пытался поставить «Панцеры» на автопилот. Не получалось. Когда он понял, что сейчас его пристрелят, то, рискуя потерять оба танка-тарана, на время оставил их и нащупал кюбельваген. Выискивать оружие и обезвреживать каждый автомат он не стал, боясь тратить на это драгоценное время. Всё-таки не так он силён, как ему показалось. А ведь мечтал танковую дивизию под контроль взять. Фиг тебе, а не дивизия! Нащупав рулевое управление кюбельвагена, он резко рванул влево. «Фольксваген KdF» был настолько лёгким, что его могли поднять четверо сильных солдат. Потому и полететь этой машинке сам Бог велел. «Фольксваген», уткнувшись мордой в огромный сугроб, перевернулся. Стрельба прекратилась.
Между тем первый «Панцер», брошенный на произвол судьбы, соскочил с дороги и уже пахал глубокие снега, зарывшись в белую вату по самое не могу. Второй хотел было нырнуть вслед за ним, но Крутояров успел перехватить инициативу и направил его подальше от обочины. Завязший танк был потерян. Не оставалось времени выводить его на дорогу, и «Панцер» продолжал бороздить снежную целину, пока не упёрся лбом в угол дома.
Крутой сидел в кабине как снегурочка, осыпанный стеклянной крошкой, и радовался, что пережил ещё одно приключение, понимая, однако, что на сегодня парад приключений ещё не завершён. Да уж, немцы взялись за него основательно. Правда, и он в долгу не остаётся, столько техники уже из строя вывел, типографию из-под носа увёл. А вот то, за чем он сюда пришёл, так и не добыл ещё. И ведь что за рукопись, заколдована она что ли? Он за ней — она от него. Но он её достанет, достанет! Ведь осталось-то метров пятьсот проехать и устроить небольшой праздничный салют. И чем больше шуму и иллюминации, тем сговорчивей будут немцы. Люди вообще ничего не любят делать, пока им демонстрацию силы не устроишь. Стоит перед ними помахать кулаками, как они становятся очень сговорчивыми. А уж если стукнешь побольней, то сделают всё, как положено.