— Вот бы ты была девушкой, — вырвалось у него, но он тут же оборвал себя. — Глупости! Ты и есть девушка. Я подумал: другой девушкой.
— Хватит уже, — одернула его Хеге. — Что с, тобой сегодня творится? Успокойся.
Ей показалось, что Маттис уже оправился от своих терзаний, и она невольно вернулась к своему обычному немного ворчливому и наставительному тону. Но Маттис пресек это.
— Ты так испугалась, что не смела даже взглянуть на меня, — сказал он, чтобы прогнать мысли о девушке.
— Испугалась? Тебя? Да я тебя боюсь не больше, чем кошку. И ты это прекрасно знаешь. Давай посидим здесь и забудем о всяких угрызениях.
Хеге была строгая и властная. Она прибавила:
— Тебе решительно не в чем раскаиваться, Маттис. Пусть раскаиваются другие.
Маттис почувствовал облегчение во всем теле. Вот уж кого действительно можно назвать умной, так это Хеге. Никто не умеет, как она, снять с человека тяжесть. Он сказал с благодарностью:
— Как хорошо, Хеге. — И прибавил: — Здесь, на кочке.
У Хеге был такой вид, словно она тоже считала, что все прекрасно.
— Мы еще придем сюда, — сказал Маттис.
Но кочка была уже не нужна, и потому строгая Хеге сказала:
— Ну, пошли.
Однако повела она себя необычно: вместо того чтобы поспешить домой к своей кофте, она предложила:
— Надо немного отдохнуть после этого. Мы с тобой оба порядком измучились.
Маттис просиял — это было так неожиданно с ее стороны.
— Верно, — согласился он. — Но ты справилась и с этим. Хочешь пройтись по лесу?
Земля в лесу была словно покрыта ковром. Они шли по этому ковру и молчали. Однако лес был небольшой, и вскоре они вышли на берег озера. Большого озера, где плавали Ингер и Анна.
Оно было гладкое как зеркало.
— Вон там мы плавали весь день, — сказал Маттис.
Хеге не спросила, когда это было — для Маттиса существовал только один день.
И, стоя там, Хеге случайно придумала Маттису прекрасное дело. Она спросила, не хочет ли он заняться перевозом людей через озеро. Ему бы это пошло на пользу.
Маттис подхватил ее мысль, словно мяч на лету.
— Правильно! Вот это я могу!
— Будешь перевозить девушек через озеро, — сказала Хеге.
Он бросил на нее подозрительный взгляд.
— Ты думаешь?
Но, к сожалению, ей пришлось разочаровать его:
— Нет, из этого ничего не получится. На том берегу никто не живет, там только лес да пустоши, так что перевозить некого. Вот если бы там кто-нибудь жил, ты мог бы стать настоящим перевозчиком.
Эта мысль запала в него. Ее слов о том, что там никто не живет, он не слышал.
— Правильно, — сказал он самому себе.
Сам бы он до этого никогда не додумался. Если Хеге хотела порадовать его, она попала в точку. От захлестнувших его мыслей он сделался молчаливым и ушел в себя, не видел, куда ступает, спотыкался о ветки. Хеге пыталась завязать разговор, но Маттис отвечал невпопад.