— Не удивлюсь, — тихо сказал Сергей. — Или платят какими-нибудь… оккупационными марками, которые цены почти не имеют.
— Он мог назвать цену выше, чем надо, рассчитывая, что заплатим меньше, — негромко предположила Женя.
— Может, и так… Ёлки, как бы не проколоться… Ну что — поедим, пока есть возможность? — Сергей достал из-за голенища ложку. — Смотрим, слушаем. Кому пиво, кому молоко?
Пиво досталось ему и Пашке, остальные предпочли молоко. Пиво оказалось очень неплохим, хотя довольно резким по сравнению с привычным «жигулёвским». Молоко — явно козье, причём парное — конечно, в мирное время на любителя, но сейчас все пили с удовольствием.
Мясо было довольно жёстким, но капуста — неплохой. Конечно, после вчерашней сытной похлёбки все были не слишком голодны, но от горячего никто не отказался. Да и за едой проще было не выделяться среди других.
Впрочем, другие посетители этой забегаловки на бойцов особого внимания не обращали — так, посмотрели вскользь. Даже молоко вместо пива внимания не привлекло — народ явно подобрался нелюбопытный.
Неопрятный старик за соседним столом с видом старого алкоголика тянул кружку за кружкой, не пьянея, разве что взгляд был совершенно отсутствующий — но, впрочем, он и до этого был такой же. Девушка в мужской одежде, сидевшая напротив, тоже потягивала из кружки и слушала, хотя что было интересного в пьяном бормотании — решительно непонятно.
Открылась дверь, ввалились двое солдат в черных плащах с символикой Жентарима. Огляделись, не увидев свободных мест, один что-то буркнул другому, и они направились к стойке в дальнем углу. Разносчик, едва взглянув, скрылся за дверью, и когда солдаты подошли к стойке, их там уже ждали две кружки с пивом. Один из них ухмыльнулся, бросил монету и снисходительно похлопал разносчика по плечу. Монета была медной — явно недостаточно за две кружки пива.
Фотография.
Да, фотография. Она попала как-то Сергею в руки, когда был взят «язык» — холёный фашист невысоких чинов. Фотография обнаружилась у него в портмоне вместе с недописанным письмом какой-то Алисе. В письме он рассказывал о грязных русских дикарях, рядом с которыми ему приходится служить, а на фотографии он точно так же снисходительно похлопывал по плечу усталого старика без ноги — видимо, собирался вложить снимок в письмо…
Сергей почувствовал, что кулаки сжимаются сами собой.
— Командир, я не буду озираться, но чувствую, что ты увидел фашиста, — вполголоса сказал Пашка. — Давай спокойно, нам только проблем не хватало.
Кулаки медленно разжались. На душе было пакостно — вдобавок ещё из-за того, что окружающие чувствовали в бойцах точно таких же бандитов…