Потом спорили о количестве заваленных кеглей, пытался доказать супруге, что «…у нас джентльменам верят на слово». Из вояк так никто и не вышел. Придется идти к ним в гости. «Сова, открывай! Медведь пришел».
Все же ходить по земле «зубастики» нас скоро отучат. Вместо двух десятков шагов по набережной до трапа мы перешвартовались вторым бортом к воякам. Корма катера возвышалась над водой не выше крыши рубки «Катаны», так что мудрить не стали, Катюха с Дикарем сидела на гике, опираясь ногами в крышу рубки, а я, вывесив кранцы, прижимался прямо под борт корабля, закрепившись на их стойки лееров.
— Как там, на палубе, любовнички? — задал вопрос сладкой парочке.
— Ты о чем? — Катюха всегда очень серьезно относилась к обязанностям. Если сказали бдеть и страховать, то даже шутки не всегда понимает, занятая бдением и страховкой.
— Ну, ты нашла себе симпатичного дикаря, и вы уже обнимаетесь на крыше! И это при живом мне. — Супруга не отвлекаясь, пожала плечами.
— Потому и живой, что обнимаемся. Дальше то что?
— Дальше зовем живых на корабле.
— Покричим?
— Постучим!
Со всей дури «постучал молоточком» в борт. Три коротких, три длинных, три коротких. Звонкий гул разносился по всему кораблю и по набережной. Если живые есть — придут. Или постучат в ответ, если заблокированы.
Прижал ухо к борту — вдруг у людей молоточка нет, и стучать будут головой, а это звук дает заметно тише, я проверял. Ухо замерзло, как и звуки.
— Во! Идет! — весело воскликнула Катюха. Потом была пауза и щелчок «Дикаря» с печальным вздохом стрелка — Не то.
Хмыкнул, вспомнив классическое «у него гранаты не той системы». Постучал еще раз по борту корабля, вдруг проспали. Потом перебросил сходню и вскарабкался на борт вояк, перебираясь через леера. С яхты прилетело напутствие — Ты смотри там! Повнимательнее!
Ооо! Я буду очень внимателен! В кой-то веки меня пустили на военный корабль без пригляда матросов. Я буду не просто смотреть, я буду высматривать!
Впрочем, обойдя всю палубу, так почти ничего не нашел. Пушка на носу, калибра около шестидесяти миллиметров. Я ее не мерил, просто, если в ствол лезут три мои пальца, калибр около шестидесяти, если четыре, около семидесяти пяти, пять — около девяноста миллиметров. Вычислять размеры легко и просто. Идем дальше.
На мостик попасть оказалось непросто. Подняться с палубы по внешним трапам не вышло, в связи с отсутствием оных. Тут в корабле реализована концепция — все сидят под броней. Заходить внутрь не хотелось, несмотря на гостеприимно распахнутый люк. Да что за Голливуд такой! Еще только напряженной музыки не хватало, а так все есть, и мертвяки и темные лабиринты. Посветил фонариком внутрь. Спрятал Ругер, вытащил ракетницу. Ну, где там нежить неупокоенная!