Ту-ту-ту…
Ирина прислушалась. «Хоть голосов нет. Только кто-то легко, высоко дышит.
Я знаю, Мадам живет на… Ах, да! Костел. Дом пять, квартира семь. Найду».
Дом пять, квартира семь.
– О! – Мадам твердо поставила круглый звук. Стоит в дверях. – Сейчас креветок с пивком холодненьким. Заходи!
Отстранилась, пропуская Ирину. Вытерла щеку, будто Ирина ее поцеловала.
– Не люблю эти нежности!
Красота, облитая гламуром. Ровно-розовое лицо. Ласковая, открытая улыбка. Чуть широкие передние зубы, нежные болезненно-красные десны. Волосы золотые, из жесткого шелка, уложены волнами.
– Идем! Стеша давно голодный. Но я говорю: нет, подождем! Если их опять подогревать, будет уже не то. Тряпки. Креветки должны хрустеть и пищать.
Повернулась, пошла из передней мимо трофейных голов антилоп, висящих на стене. Полная профессионально отточенного соблазна, уводящая за собой кропотливым усердием отлаженная музыка холеного тела. Влажно поскрипывают груди, ласково трутся крутые ягодицы.
Вплывает в просторную гостиную. Повсюду хрусталь. В зеркале, сверкая, множатся рюмки. Колючий блеск глушит бордовый бархат глубоких кресел, на полу песочная шкура огромного льва, раскинувшего лапы.
Ирина, растерявшись, остановилась у края шкуры.
Из двери напротив, покачиваясь, вышел старик с розовой лысиной из дорогого фарфора. Муж. Стефан Иванович. Заядлый охотник. Писатель. Пишет детективы.
– Здравствуйте, Ириночка. Что-то вы нас совсем забыли.
«Я тебя не помню, не знаю, я здесь никогда не была. И откуда ты знаешь, как меня зовут. Я только слышала о тебе! Но надо молчать. Надо делать вид, что я в этом логове своя, много раз видела эти шкуры и эту антикварную лысину».
Стефан Иванович провалился в кресло, растекаясь в нем, устраиваясь поудобней, совпадая с округлым пространством, кусая губы от какой-то боли.
– Жара измучила.
Мадам заговорила быстро:
– Я слышала, все это из-за корпораций, которые сосут нефть из земли без ограничений, а потом в эти дыры собирается вся вода, которая уже больше никогда не участвует в обмене. Зажрались. С жиру взбесились!
– Вот-вот. Они могут умудриться даже царство Аида приватизировать. Рейдерский захват там устроят, – пошутил Стефан Иванович.
«А куда денутся все мертвые?», – вдруг подумала Ирина.
Мадам продолжала тараторить:
– Надо срочно уезжать на дачу! Мой львенок, – она с нежностью погладила лысую голову Стефана Ивановича, – сначала поеду одна и все подготовлю к твоему приезду. – Она обернулась к Ирине: – Это ведь ваша Шурочка устроила мне дачку под Новым Иерусалимом. Договорилась с одной старой писательницей, которая с ума сошла.