Лолита словно оттаивала, прямо на глазах. Густым темным соком налились губы., пропал страшный зеленый шов, усмехнулись глаза.
– Угодила ты Мадам, – задумчиво сказала Лолита, поглаживая себя по пустой байковой груди. – Деньги мне предлагала за тебя. Чтоб я тебе алиби устроила… Только от нее мне не надо.
– Соловьи, соловьи, не будите солдат! – неожиданно высоким, очень чистым голосом запел Вовчик под кроватью.
– Деньги? Деньги за меня? – с испугом переспросила Ирина.
– Ты ей Женьку подсунула. Угодила, – повторила Лолита, презрительно оттопырив нижнюю губу.
– Женьку? Ты что? – ахнула Ирина. – Как я могла, подумай?
– Это уже ты думай, мне-то что, – поморщилась Лолита, не глядя на Ирину. – Меня на день рождения не приглашают. Компанию испорчу.
Лолита кулаком ударила по ватному одеялу. Удар получился глухой, беззвучный:
– Пой еще! Кому говорю: пой!
Вовчик сонно выругался, брыкнул ногой.
– Соловьи!.. – снова запел он, еще громче, светло и чисто.
– Мог бы в хоре народных инструментов петь, – вздохнула Лолита. – Спецы говорили: редкий голос.
«Вот и Лолита знает про мой день рождения». В голове Ирины зажужжали пьяные пчелы. «Может, я уезжала?
Всех пригласила, а сама уехала. Да нет, Женька рассказывал, как я кофе подавала… И Паша… Все знают, одна я ничего не помню. Какой-то кошмар».
– Лолита… – Ирина с жадностью потянулась к тарелке за вторым куском. «До чего хлеб свежий. Вкусно».
– Кончилась Лолитка. Лариска я. – Взгляд ее притягивала далекая пустота. С ней она и говорила: – Помнишь, какая была Лолитка? За одни только губы прославилась. Шампанское лилось рекой. Из всех меня одну сразу выбирали. Мадам не обижалась. Подруги. Кончилась Лолитка. Хочешь, сукой меня обзови. Откликнусь. Плевать. Нет, погоди. – Лолита приблизилась лицом к Ирине. Глаза по края налиты кипятком. Обожгла: – У, актриска! Вот кто сука оказалась по всем правилам. Я тебя за свою девку держала, а ты… Где в тебе столько дерьма пряталось? За один месяц открылась. С Мадам что взять? У нее, может, бабье бешенство, кто знает. Но писаку своего она взаправду любит. А вот ты! Как к Пашке переехала, добилась чего хотела, все свое нутро поганое вывалила. Я тебе звоню: «Принеси, бога ради, бутылку. Подыхаю». А ты: «Ха-ха! Это тебе вредно». Мораль читаешь. Воспитываешь. О здоровье моем беспокоишься. Ну не тварь ли ты после этого?
– Лолита… – покаянно прошептала Ирина.
– А ведь она ко мне приходила. – Лолита зорко глянула на Ирину желтыми с золотой росписью глазами.
– Кто приходила? – задохнулась Ирина. Хотя уже знала, кто.
– Она, – со значением проговорила Лолита. – Алла Семеновна. Я только похмелиться успела.