– Нет…
– Для них я не преданный академик. Не ученый. Не мужчина. И даже не просто человек. Знаете, как все они меня зовут?
– Я мог бы высказать догадку…
– Для моей ровни я всего-навсего… штатный негроид!
Стол облетел коллективный «ах».
Человек покачал головой:
– Вы знаете, как от этого больно? Знаете, каково мне такое слышать? Быть известным как вот это – и ничего больше этого? Быть нишей в чьем-то сегменте рынка? Запоздалой мыслью в чужом демографическом обосновании? Символическим банджо посреди великой симфонии жизни?
Тут во мне шевельнулась совесть.
– Выступая от имени всей группы, – сказал я, – мне бы хотелось извиниться за это перед вами. Теперь мне понятно, насколько мы, возможно, заскорузли в собственных привычках. Вы примете от нас всех наше коллективное извинение?
– Да, – ответил человек. – Если оно искренно.
Я оглядел комнату.
– Мы искренни, шарага? – спросил я.
Группа кивнула.
– Так вы примете наше коллективное извинение?
– Да.
– Превосходно, – сказал я. – Мне стало легче.
Я двинулся было дальше, но тут впервые подняла руку преподавательница социологии.
– Так, профессор, – спросила она, – а как бы вам тогда хотелось называться? Если б у вас был выбор? Если б вы могли избрать собственный мандат, отличавший бы вас от остальных нас, здесь сидящих за этим вот столом, как бы вы предпочли именоваться?
Преподаватель затих, словно бы впервые над этим задумавшись.
– Ясно, что слово «негроид» следует отправить на покой. Польза от него давно уже пришла и прошла – словно старые колечки от пивных банок, которые мы некогда отрывали и выбрасывали. Или как само поколение постарше – с его манерой говорить и взглядом на мир, его субкультурой воспоминания, его древними речевыми оборотами и увядающими институциями, что ему по-прежнему дороги.
– И как же тогда?
– Кто его знает.
– Должно же быть что-то…
– Наверняка.
– Не могли бы мы тогда звать вас цветным?
– …цветным?
– Да, профессор. Как книжку с графическими рисунками, любовно раскрашенную малышом в нашем центре раннего детства. Будет ли уместно определять вас отныне и впредь как цветного?
– К такому нужно будет привыкнуть…
– Постарайтесь, пожалуйста.
– Приложу все силы, – сказал он.
– Здорово, – сказал я.
Я поблагодарил человека, и мы двинулись дальше.
* * *
Слушая, как цветной человек рассказывает о сложных задачах, встававших перед ним, пока он искал свое место в глубоких разногласиях Коровьего Мыка, я заметил, что несколько других участников, похоже, согласно кивают. И, ощутив возможность укрепить мужественное вступление этого человека, я посмотрел на других участников за столом, после чего обратился к одному из них конкретно: