опыт? В дополнение к тому, что мы уже слышали от людей, собравшихся сюда из бессчетных других мест на этом свете,
отличных от Разъезда Коровий Мык. Они были откровенны и готовы делиться, как обычно. Но каков
ваш взгляд на эту тему?
– Вы меня просите поговорить о культурном расколе между местными и неофитами? – ответил преподаватель оружейного дела.
– Да, – сказал я. – Какой опыт вы получили за свою карьеру в Коровьем Мыке? Как человек, родившийся и выросший в этом регионе, как вы рассматриваете этот междоусобный конфликт, парализовавший наш кампус?
Преподаватель посмотрел на своих коллег, сидевших с ближайшей к нему стороны стола, затем – на неофитов, сидевших напротив. После чего покачал головой.
– Мне об этом нечего сказать.
– Но как же такое возможно? Я вам предлагаю возможность озвучить точку зрения вашей стороны стола…
– Без комментариев.
– Никаких?
– Нет.
– Вообще ничего?
– Не-а.
– Но почему? – спросил я у Расти в музее. – Почему никто из местных не желает высказывать мнение в формальной обстановке? Я постоянно слышу, как они его выражают, когда никто не записывает. Ух, да еще и как они его выражают! За соседними столиками в кафетерии. Или среди секретарш в машбюро. Я же знаю, что оно у них есть. Так почему же они так упорствуют и не желают излагать свою сторону в безопасной среде с контролируемой температурой, где происходит заседание нашей фокус-группы?
Расти разбирал какие-то старые фотоснимки, которые ему завезла и оставила одна семья, покидавшая Коровий Мык навсегда. Семье хотелось, чтобы наследие их осталось в надежных руках, поэтому они всё подарили музею; говоря со мной, Расти с тоской разглядывал эти фотографии, одну за другой перебирая их, и его, казалось, больше интересовали мягкие оттенки сепии, чем исход моей фокус-группы.
– Они вам не доверяют, Чарли.
– Не доверяют мне?
Расти положил стопку снимков на стеклянную витрину: сверху оказался зернистый профиль сурового мужчины верхом, а на коленях у него болталась свитая в кольца веревка. Расти стер пыль с этого отпечатка. После чего сказал:
– Вам нельзя полностью доверять, Чарли. Ну да, ваши прародители первоначально были отсюда родом. Но они же уехали, правда? И да, вы пришли к нам на барбекю и ели мясо, что мы вам предложили. Да и пива нашего вы довольно выпили. Слушали наши истории о былых днях. Вы, похоже, разделили с нами тот миг. Все это так. Однако среди местных вы известны как единственный опоздавший. Вы один пропустили наше бравшее за душу поминовение Мерны.
– Вяжется, – сказал я.
– Что с чем?
– Гуэн мне как-то сказала то же самое о неофитах. Объяснила мне, что среди присутствовавших на водяном сборище я известен лишь как тот, кто явился лишь затем, чтоб уйти