– Да, уверен. Давайте подождем еще немного…
И так вот мы сидели в комнате ожидания и ждали. Но хотя раньше время, казалось, просто тянулось, теперь каждая минута, похоже, налегала на нас всею своей тяжестью. Каждый тик часов – каждый мах маятника вниз – служил тому, чтобы тянуть нас к нашим профессиональным обязанностям, тащить в сторону Коровьего Мыка с его наиважнейшей рождественской вечеринкой.
– Уже почти час, – сказал Рауль. – Чарли, нам не пора ли уже выезжать?
– Давайте подождем еще несколько минут, – сказал я. – Мы приехали в такую даль. Нельзя же так просто взять и уехать, а? Так и не повидав Уилла?
– Но ваши планы, Чарли? Вы столько времени потратили на их разработку!
– К черту мои планы.
– Как вы можете говорить такое? А ваши усилия! А ваше планирование!
– Есть вещи и поважнее.
– Например?
– Ну, например, Уилл Смиткоут. Мой преподавательский наставник. Человек, который лежит теперь на пороге, отделяющем наши соответственные истории от нашего общего настоящего. Или наше общее настоящее от наших одиноких и изолированных будущностей. Давайте просто наберемся терпения и подождем еще немного.
В самом начале второго подошла нянечка и сообщила, что Уилл проснулся и ждет нас. Когда я зашел в палату, Уилл бережно приподнял голову.
– Чарли… – сказал он.
– Мистер Смиткоут!
Я потянулся взять его за руку, но в его пожатии не чувствовалось силы.
– Как у вас дела, мистер Смиткоут? Мы с Раулем и Бесси приехали вас повидать. Только вы спали. И мы просто сидели снаружи и ждали. Ждали мы довольно долго. Но теперь все мы тут. И очень рады вас видеть. Как вы себя чувствуете?
Уилл посмотрел на меня снизу вверх.
– Дерьмово я себя чувствую, Чарли. Мне тут не нравится.
– Это, конечно же, нормально. Тут больница. А больницы никому не нравятся. Даже самим врачам…
– Здесь моя жена умерла.
– В этой больнице?
– Они отвезли ее сюда, пока я был на работе. На занятиях. Читал лекцию о «Надежде» и «Желанье»[48]. Ее привезли сюда в среду, и ее не стало, не успел я даже полпути пройти через Атлантику.
– Простите, мистер Смиткоут…
– Я даже не успел с ней попрощаться.
– Мне так жаль…
– Чарли, тут не живут…
– Понимаю.
– Тут слишком ярко и слишком холодно, и я не хочу здесь быть…
– Я вас очень понимаю.
– Я хочу домой…
– Домой?
Уилл смотрел на меня снизу, и глаза его были усталы, больны и серы.
– Спросите у них, Чарли, нельзя ли мне домой…
– Я?
– Да. Спросите у них, пожалуйста. Меня слишком накачали лекарствами. Они посадили меня на все эти пилюли. От них я сонный и невнятный. Они не поймут. А вы поговорите с ними…
– Но…