– А Заир?
– Есть.
– И Сербия?
– Рядом с Хорватией.
– А Индия?
– Слева от Пакистана.
– Босния и Герцеговина?
– Обе там.
– Эритрея?
– Да.
– Кыргызстан?
– Да.
– Палау?
– Да.
– Тайвань?
– После напряженных переговоров – да.
– Тибет?
– Да!
– Мальдивы?
– Пока – да.
– Все они на стене?
– Да! Как видите, наша рождественская вечеринка будет инклюзивным мероприятием, представляющим все организованные сообщества мира. Все различные нации, образующие наш богатый геополитический гобелен. Правительства. Расы. Этнические принадлежности. Религии. К нынешнему моменту в углу уже установлено гигантское вечнозеленое, и на этом дереве будут висеть рождественские украшения, присланные детьми со всего мира. Там будут драгоценные фигурки, вручную сделанные маленькими арапчатами в Палестине, старушками из Баварии и сиротами из сожженных деревень Вьетнама. Там будут крохотные декоративные кресла-качалки, сахарные тросточки и стеклянные шары со снегом и льдом. Украшения всех возможных вероисповеданий повиснут на ветвях вечнозеленого: мирный Будда; портрет Иисуса Христа на кресте; ухмыляющийся Мохаммед, с энтузиазмом засвечивающий большой палец; Чиннамаста, отрубившая себе голову и предлагающая ее человечеству[50]. Все дерево будет увешано гирляндами и мишурой с ангелами, тренькающими на арфах. А на вершине будет крупная звезда Давида, сияющая сверху на все это…
Пока я описывал украшения для рождественской вечеринки – ледяную скульптуру северного оленя, деревеньку из имбирных пряников с миниатюрным поездом, который через нее ездит, стол с играми, где присутствуют «Монополия» и маджонг, – друзья мои слушали, устроившись на сиденье поудобнее. Вместо настоящей вечеринки, понял я, словам моим придется служить для них опосредованным празднеством: в тепле нашего «звездного пламени» им придется довольствоваться плодами моего воспаленного воображения. И потому я описывал рождественскую вечеринку как можно точнее. Звонко интонируя, срывал пред ними покровы с празднования, что радостно ныне развертывалось, так, чтобы друзья мои пережили его во всем его буйном веселье.
– Меж тем, – говорил я, – перед той стеной, что рядом с американским флагом, стоит очень длинный стол, накрытый праздничной красной скатертью и зелеными салфетками. Скатерть свисает со стола, и края у нее нарезные. Салфетки – с оборками. На столе этом – крупная хрустальная чаша для пунша, которую наполнили яблочным сидром, корицей и мускатным орехом; рядом с сидром – кувшин яичного ликера; рядом с яичным ликером – ирисовый какао; а рядом с какао – еще две чаши праздничного пунша, один креплен ромом и колой, а другой – «прозаком» и талидомидом. И, разумеется, устроен мокрый бар…