- И тебе спасибо, - сказал Игорь. - За полчаса, что мы еха ли, я лет на десять стал моложе.
- И тебе спасибо... - повторила Ольга его слова, глядя ему в глаза. Мне тоже было очень-очень хорошо. Извините, что не приглашаю вас к себе, хочется побыть одной, подумать... Теперь мне есть о чем думать, правда? она снова задержала свой взгляд на Игоре.
- Конечно, правда, - согласно кивнул Роберт.
Ольга выскользнула из машины - легкая, грациозная, тряхну ла головой, рассыпая по плечам каштановые локоны. Потом привет ливо помахала ладошкой и скрылась за углом огромного серого до ма на улице Новослободской.
Игорь и Роберт ещё долго смотрели на этот угол.
- А если номер телефона неправильный? - спросил Игорь.
- И не надейся, - покачал головой Роберт. - Я приеду и буду ждать её. Сутки, неделю, месяц, все равно дождусь.
- Может так получиться, что она живет на Пречистенке, а сюда к подруге заехала. Или - к подругу, надо же кому-то пове дать о том, что случилось на конкурсе, - продолжал Игорь.
- И не надейся, - вроде бы в шутку, но, тем не менее, твер до повторил Роберт.
- Да куда уж мне, - невесело усмехнулся Игорь. - Поехали водку пить, раз такое дело.
4
Вадим Сергеевич Ерохин стоял у окна, любуясь розовыми вер тикальными жалюзями. Нравились они ему. Вот сейчас пластины, шириной в ладонь, закрывали окно не хуже плотной шторы. А если дернуть за пластмассовый цилиндрик, прикрепленный к концу кап ронового шнура, пластины встанут ребром, и пожалуйста - в каби нете светло, но солнечные лучи не слепят глаза, когда он сидит за массивным письменным столом. Дернешь за другой, точно такой же цилиндрик с бугорками, чтоб ладонь не соскальзывала (все продумали, гады!) - окно снова закрыто. А есть ещё и третий ци линдрик, и четвертый: р-раз, и пластины разъехались в стороны, два - и снова соединились в центре.
И никакой тебе генетики-кибернетики, все проще пареной ре пы. А не додумались у нас выпускать такую чепуху. Луноход сде лали, корабли в бутылке собирать можем, и даже действующие мо дели размером с маковое зерно, а вот чтобы жалюзи, или другую какую, нужную в хозяйстве штуковину нет, никак не получается!
Да и на что надеяться в стране, где любой подонок может подойти к нему, заслуженному, уважаемому теперь человеку, пред седателю совета директоров мощной торгово-финансовой корпорации и оскорбить самым подлым образом?!
Розовые жалюзи немного успокоили Ерохина, но они же снова привели его к неприятным воспоминаниям. Неприятным? Кошмарным! Он, голый, шагал перед какой-то паскудной девкой. Одетой!!! Не в медицинском кабинете, а, можно сказать, на конкурсе "Королева красоты"! Шагал, зажимая ладонями пустую мочалку в низу живота, больше, казалось, там ничего не было, жалкий, трясущийся от страха... А она, телка из тех, которые, как правило, впятером его ласкают, предварительно раздевшись, которые знают, что при касаться к Вадиму Сергеевичу нужно ласково, нежно, она смотрела на него с презрением! С нескрываемым отвращением!