В двух из двадцати семи уцелевших коробок оказались магнитофонные записи терапевтических бесед середины шестидесятых; к тому времени Медвед ушел из Грейстоун-Парка и открыл собственную частную клинику в Нью-Йорке. Несколько заключали в себе малую долю научных ежедневников (изначально их, вероятно, были сотни): черные обложки, разграфленные, пронумерованные листы, – куда Медвед в конце каждого дня вносил записи о лечении. Увы, ни один из них не совпал по времени с бабушкиным пребыванием в Грейстоун-Парке. Насколько я смог установить за те два дня, в которые злоупотреблял гостеприимством Лорен, все сохранившиеся упоминания о моей бабушке заключались в нескольких абзацах на последних страницах лабораторного дневника: неопубликованных воспоминаний доктора Медведа под названием «Грейстоунские заметки».
Датированная 11 ноября 1979 года – за два дня до рокового сердечного приступа – и озаглавленная «СЛЕДУЮЩИЙ ПРОЕКТ», десятистраничная запись содержала наброски книги, которую доктор Медвед собирался назвать то ли «Батискаф», то ли «Упоение глубин». Книга должна была включать подробное изложение случаев из практики по образцу «Пятидесятиминутного часа» Роберта Линднера{114}, собранное из ежедневников, которые бедный Уэйн Медвед отправил на свалку. Медвед наметил контуры пяти из девяти планируемых «погружений», которые намеревался заново совершить на своем литературном батискафе. Листы и – чувствовал ли он это? – время подходили к концу, и доктор Медвед набросал еще несколько абзацев, в которых кратко изложил еще четыре случая, вероятные кандидаты для включения в книгу. Среди последних слов доктора Лео Медведа я нашел следующее:
Конь Без Кожи. Случай Н***. Подкидыш, р. ≈ 1926. П[42] (имя, данное при рождении: Лилиан), замужняя женщина бельгийско/французско-еврейского происхождения, мать дочери-подростка. Предв. диаг. шзфр.[43] Галлюцинации с 1947 г., преим. слуховые, иногда зрительные. Воображаемый преследователь: Конь Без Кожи.
П сообщила, что ее мать была еврейской любовницей женатого «предпринимателя из Остенде». Воспитана кармелитскими монахинями под Лиллем. Эпизодические ранние намеки на последующую симптоматику, преимущественно слух.: «злые» и «осуждающие» шепчущие голоса. Сказала, что видела «пылающих ангелов» в огне камина, «теневое лицо» рядом с собственным в зеркале и т. д. В конце 1941-го пережила возвращение яркого раннего воспоминания: вида эрегированного «бескожного» конского пениса, который возник в ее мозгу во время полового акта с местным капитаном СС, биологическим отцом ребенка (акта, который П «лишь много позже» признала совершенным без ее согласия).