ГПЗ ощетинившись стволами заняла оборону, хотя это сейчас как-то глупо смотрелось, учитывая, что противостоят три легких танка и если большевикам на подмогу не поспеют серьезные резервы красной армии, то о такой бы глупости, как атака, Лефлер мог только мечтать. Но русские вряд ли сунутся.
— Как ты, дружище? — спросил он.
— Паршиво, Макс. Во мне что-то лопнуло, когда сдуло с танка. Похоже, я навоевался. Ходить не могу, ноги не слушаются и двоится все.
— Тошнит? — понимающе спросил Лефлер.
— Трижды.
— Что произошло?
— Ты сам видишь. Саперы были в десанте у Хашке. Этот бравый болван так рвался заработать себе крест, что гнал как полоумный. Да, его предупреждали. Я тоже. Но знаешь, мы все тоже смотрели. Ручаюсь, дорога была чистой. Это фугас. Они нас подловили. И знаешь, Макс – у них там эксперты. Они играют с нами – Мориц бледно улыбнулся восковыми губами.
— В смысле?
— Как в казино. Выиграть не получится. Мы как боксер, которого усадили за партию в шахматы. Мы сильнее, мы опрокинули бы их и размазали. Но они знают, что делают. И наша мощь сейчас бесполезна. Эти их танки – приманка, не более. Ставлю на то, что они уже поставили следующие фальшивые мины. А может – не фальшивые. Или фугасы. Учти, Хашке хоть и был болваном, но его водитель шел четко по следам вражеских гусениц, ни вправо, ни влево. Фугас стоял под следом от гусеницы, головой ручаюсь. Это не мина. Хашке ожидал, что в худшем случае ему вырвет каток и пару траков. Ерунда. Потому наглел. Они его поняли правильно. И вот – гляди. Старина, я спекся. А ты не огорчай своих папу и маму, как глупый Хашке. Не лезь без саперов – лихорадочно и через силу говорил Мориц.
— Я могу рвануть так, словно мин нет вообще – хмуро напомнил Макс.
— Ты можешь рвануться смело, не сомневаюсь в твоей храбрости, старина. И наверное – победишь, ты это умеешь. Если там и впрямь только три сраных танка. А если нет? Танков и артиллерии у русских что-то многовато, нам говорили, что у них, дикарей, нет техники вообще. Непохоже что-то.
Ты уже потерял больше взвода. И – можешь мне поверить – я чую, что они сейчас копают новые ловушки. Но – ты победишь! А завтра тебе поставят новую задачу, но тебе нечем и некем будет ее выполнять. Тебе этого не простят. Русские разгромлены, лишние день – два ничего не решат. А тебе не простят потерь, тем более из-за того, что ты попер без саперов, когда видел, что и с саперами тухло получается. Да тебе командир батальона не простит гибели его сына. Одна радость, что у старого Хашке не будет сложностей в доставке погибшего отпрыска в родовую усыпальницу – съехидничал ослабевший, но не потерявший чувства юмора лейтенант Кольман.