тельность своих требований, и говорить бы не стал об этом с мо лодым, самоуверенным человеком. Но Раиса настаивала. Это у неё стало навязчивой идеей - наказать "наглых юнцов". Особенно сей час, когда дело приняло серьезный оборот. После Новогодних и Рождественских праздников оживились обманутые вкладчики, реши ли, что в новом году, при новой Государственной Думе, их требо вания будут удовлетворены. К тому же Раису несколько раз вызы вали на Петровку, допрашивали по делу о незаконном ввозе поль ской водки. Конкретных обвинений не предъявляли, но это могло случиться в любой день.
Все было так, как он и предполагал. И предупреждал её. Не верила. А когда увидела, убедилась - занервничала, испугалась, вот уже три недели, как безвылазно живет в коттедже. И почти согласилась уехать на Мальту. Но лишь после того, как виновные в её неприятностях "наглые юнцы" будут наказаны.
Можно, конечно, наказать их, есть для этого и силы и день ги. Да только глупо расходовать и то и другое по пустякам. Но он дал слово Раисе, что пригласит Чернова к себе и поговорит с ним. Чернов не приехал, занят, прислал Лаврентьева. Была ма ленькая надежда, что Лаврентьев, не желая неприятностей, попы тается откупиться, но теперь и она исчезла. Что тут говорить? Дело прошлое...
В кабинет заглянул охранник.
- Владимир Васильевич, к вам посетительница.
- Меня нет, я занят! - неожиданно сурово рявкнул Омельчен ко.
- Но там опять эта девушка. По срочному... личному делу. Я не знаю, что мне сказать, - нахально заявил охранник.
Лаврентьев с интересом посмотрел на плечистого парня. Не уважает начальство. Оно и понятно: офис пуст, вероятно, сотруд ники отправлены в долгосрочный неоплачиваемый отпуск. Только заместитель своей жены, да пара охранников, которые понимают, что скоро и им придется подыскивать новую работу. Плохи дела у "Спарты". Бывает. Да только зря они рассчитывают поживиться за счет "Колеи". "Колея эта - только моя! Выбирайтесь своей коле ей."
- Подожди меня за дверью, это конфиденциальный разговор, - Омельченко встал из-за стола. - Извините, Вадим Павлович, я на минуту оставлю вас.
Он вышел из кабинета вслед за охранником, плотно притворил за собой дверь.
- Ростовчанка?
- Ну да, говорит, что она - дочка Раисы Федоровны. Уже раз пять приходила за последние три недели. Что ей нужно на самом деле, не знаю. Ходит и ходит... Достала уже! Красивая девчонка, но взгляд у неё какой-то странный... Потухший.
- Понятно, - покачал головой Омельченко. - Дочка... лейте нанта Шмидта. Я ведь просил, чтобы ты сказал: Раиса Федоровна уехала в командировку за границу, будет не раньше, чем через месяц. Неужели непонятно, черт побери!