— Ваше величество, — она глубоко, почтительно поклонилась, войдя в кабинет свекра. Едва успевшая переодеться с дороги, усталая и наверняка подурневшая, измотанная мучившими ее весь путь от Неттуэ мыслями, Клалия не боялась предстоящего разговора, хотя бояться было отчего. Нужно смотреть правде в глаза: она сама спровоцировала тех «союзников», которых «нашел» для нее негодяй и предатель Агватус. Сама дала повод.
Король выглядел постаревшим, и это вдруг неприятно царапнуло. Он поднялся навстречу и указал ей на кресло.
— Мне передали ваше сообщение, дорогая невестка. Во избежание недопонимания я хотел бы посмотреть.
— Конечно, ваше величество, — как она могла бы отказать? Впрочем, она и не хотела. Пусть смотрит, так будет лучше. Проще, чем объяснять, мучительно подбирая слова и стыдясь собственной недальновидности.
Разговор с Агватусом, ее страх, ее возмущение и негодование. Мысли о Кире и Ларке. Торопливый отъезд из летней резиденции в столицу, почти бегство. Сейчас Клалия не собиралась ничего скрывать и даже радовалась, что все нужные сведения свекор получит прямо из ее головы. Проще… и честнее, после такой проверки в ней не станут больше сомневаться.
Сила короля давила, перехватывало дыхание и бешено колотилось, заходясь в ужасе, сердце. Ничего, еще будет время отдохнуть и прийти в себя. Сначала нужно обезопасить Кира. Семью. Ее семью…
— Вы повзрослели, дорогая невестка, — тихо сказал король. Налил для нее вина, сам поднес к губам: — Выпейте, вам полегчает.
Зубы стучали о край хрустального фужера, и отчего-то от слов свекра, от проявления его заботы защипало глаза.
— Я не знаю, что делать, — пожаловалась Клалия.
Никогда прежде она не жаловалась королю, не приоткрывала для него сердце. Никогда прежде и он к ней не относился, как… к дочери? Пусть не слишком любимой, пусть временами разочаровывающей, но — родной.
— Ничего пока не делайте, дорогая моя. Ведите себя, как обычно. Кто предупрежден, тот вооружен, когда объявится ваш путешественник-негоциант, его будет ждать теплая встреча, — свекор усмехнулся жестко и страшно, и Клалия вздрогнула, но его лицо тут же вновь смягчилось. — Я так понимаю, вы хотели еще раз поговорить о Кире?
— Да, — Клалия глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и повторила: — Да, ваше величество. Я подумала… можно ведь его обезопасить от таких… деятельных «доброжелателей»? Его и нас всех. Как-то, не знаю, оговорить условия? Что Кир сможет принять страну лишь при должном воспитании, будучи уже взрослым, зарекомендовав себя? Чтобы никаких регентов при малолетнем короле?