— Понял, — прошипел Ларк. — Ты так хочешь именно ее в будущие королевы, что практически приказываешь мне задурить девушке голову.
— А вот обманывать ее ты не станешь никогда, внучек, — ответил почти таким же шипением дед. — Пора тебе остепениться. И скажи спасибо, что я выбрал именно ее.
— Ты, значит, выбрал? Мое мнение, ее чувства — ничто?
— Твое мнение — всего лишь каприз ребенка, который еще не наигрался. Хватит, внук. Пора повзрослеть. Что же касается ее чувств — полагаю, ты сможешь их изменить, если захочешь. Ты ей симпатичен. Она улыбается тебе искренне, это дорогого стоит. Все, я не желаю больше слушать твои детские возражения, они отняли у нас обоих достаточно времени. Ступай к себе и подумай.
Ларк встал. Молча дошел до двери, но уйти молча не смог. Не сдержался.
— А твое мнение — самодурство правителя, который за мыслями о государственной пользе перестал видеть живых людей. Или, может быть, мнение старика, который забыл, что такое быть молодым?
Дверью он все-таки не хлопнул. Но это осталось единственным достижением принца Ларка в нелегком разговоре с дедом.
Разговор с внуком получился нелегким — говоря по чести, куда более тяжелым, чем планировал и рассчитывал его величество. Упрямый мальчишка не хотел понимать собственной пользы, упершись в глупые фантазии. «Она не хочет»! «Я ей не нравлюсь»! Тьфу! Столько бегать по юбкам и спасовать перед девушкой, которая идеально ему подходит, лишь из-за того, что та, видите ли, не озабочена постелью!
Ничего, и не таких обламывали. Стоит выждать немного и предложить ему какую-нибудь дуру или интриганку, подчеркнув особо, что от умной и верной он сам отказывается, а жениться в любом случае придется. Поставить перед выбором. Напомнить еще раз, что репутация барышни фор Циррент под угрозой из-за ее искренней дружбы с ним — разве милая девушка такого заслуживает?
А тем временем довести мысль об угрозе для репутации до самой девушки. Исподволь, ни в коем случае не в лоб. Газетные статейки, неприятные сплетни… Возможно, намекнуть фор Цирренту, что его «племянница» устраивает корону в качестве будущей королевы. Для его семьи это честь, а то, что девица, по факту, к семье не относится… с тех, кто об этом знает, взять королевскую клятву о неразглашении, это раз и навсегда исключит возможность шантажа и порочащих слухов. Конечно, так потеряется и рычаг воздействия на саму девушку, но она уже показала себя вполне лояльной. Ее преданность растет вовсе не из страха разоблачения.
В конце концов, если Ларку придется выбирать между Джегейль и кем-нибудь вроде Клалии, выбор очевиден. И, раз уж девушка достаточно умна, чтобы не желать короны, нужно заранее позаботиться о ее согласии. Из симпатии к Ларку, из чувства долга, из страха перед сплетнями — не так уж важно, хотя лучше, чтобы в ее решении сплелось всего понемногу. А уж дальше пусть негодный мальчика проявит, наконец, свои лучшие качества, вместо того, чтобы ныть, как они с Джегейль друг другу не нравятся. Не нравятся, вот уж кто бы говорил! Со стороны себя не видел, да и на девушку непонятно, через какие шоры смотрел, чтобы настолько не увидеть очевидного. Конечно, они не кинутся сразу друг к другу в объятия, но у такой дружбы неплохие шансы перерасти в нечто большее.