Хамид предпринял рискованное дело – приплыть в Ливию – с единственной целью. Он не смог простить себе охлаждения отношений с Марысей и того, что так легко отдал ей свободу. Почему он на нее злился, почему отталкивал, почему так придирчиво смотрел на все, что она делала? Сам уже не знает. Но одно для него стало ясно: без этой светловолосой белолицей женщины он не представляет себе жизни. Жаль, что он понял это только после ее отъезда. Но пока есть воздух в легких и сердце бьется, никогда не поздно что-то исправить. Так советовал ему старший двоюродный брат из Джидды, самый умный из его родственников. «Поезжай, парень, и не медли!» – сказал он. Американские сотрудники помогли с остальным. Хамид не имеет понятия, как ее найти, жива ли она еще, но когда услышал, что самую ценную пересылку он должен доставить в Триполи Муаиду Салими, сразу понял, что это перст Божий. «Мириам, я так по тебе тоскую, мне так тебя не хватает, моя прелестная красавица, – мысленно обращается он к жене, озабоченно потирая при этом лоб. – Если ты еще ходишь по миру, то я обязательно найду тебя».
– Не знаю, как мы причалим, но, пожалуй, нужно будет сделать это внезапно, – прерывает Хасан мысли грустного влюбленного. – Если сейчас не заберем их, то уже никогда!
– Давай спустим наши эвакуационные лодки! – Саудовец, очнувшись от меланхолии, объявшей его, начинает действовать. – На них, конечно, поместится немного людей. Остальных соберем в мгновение ока, как только удастся достичь земли.
Он бежит к большим грузовикам со всяческим гуманитарным и менее гуманитарным оборудованием, разговаривает с водителями, старается поднять им дух. Молодые парни, салаги, никогда не участвовавшие в подобных акциях, практически не имеют никакого опыта. «Неужели нельзя было привлечь к этой миссии кого-нибудь другого? Лично я предпочел бы иметь при себе шестидесятилетнего, но опытного пенсионера».
– Как только приблизимся, бросайте трап и выметайтесь с судна, слышали? – кричит он по-военному зычным голосом. Его подчиненные выпрямляются, как струны. У них сразу же улучшается настроение: они видят, что руководит ими кто-то уверенный и опытный.
– Стройте всех в шеренги на берегу! – кричит Хасан в трубку спутникового телефона, одновременно затыкая себе другое ухо. – Выздоравливающих давайте в лодки, а более тяжелых как-то доставим.
– Смотри! – Хамид хлопает ливийца по плечу, подавая ему бинокль и показывая пальцем в сторону берега.
– Черт побери! – Ливийский борец даже закусывает от бешенства губы. – Ускориться! – кричит он в трубку.