– Господи, я здесь с детства босиком бегал! – с гордостью выкрикивает мужчина. – Есть там такое высохшее вади, шире автострады, и в эту пору года основание его твердое, как бетон. Я туда часто экспедиции водил! – хвастается он. – Если поедем этим путем, то обойдем все придорожные городишки, засады и патрули и выедем просто к Налуту, – искушает он.
– Ну, не знаю… – упирается осторожный саудовец. – У меня вся дорога подробно расписана Рахманом. – Он машет помятыми картами.
– Рахман не из этих мест, а из Мисураты. Откуда же ему знать? – использует смельчак последний аргумент. – Он назначил меня водителем, значит, знал, что делает.
– Езжай в таком случае первым, но, если что-нибудь натворишь, я тебе уши оборву!
– Главное – держите дистанцию. По крайней мере одна машина должна быть исправна, так ведь?!
Довольный, что ему удалось убедить посланника, он вскакивает в кабину. За ним – двое молодых улыбающихся водителей-саудовцев. Они хотят чему-нибудь научиться у гениального мастера езды, прежде всего каскадерству.
Едут они очень медленно и осторожно, и Хамид уже жалеет, что дал себя уговорить. «Я безрассудный и безответственный!» – упрекает он себя. Он останавливает автобус, идет в тень деревца и садится на камень с сигаретой в руке. «И так их догоню, – думает он иронично. – Никуда от меня не убегут». Грузовик, опасно раскачиваясь в стороны, минует поворот. Он настолько узкий, что ветки деревьев царапают лак, а кусты трещат под колесами.
Вдруг воздух сотрясает громкий взрыв, а через секунду следующий, и следующий. Доносятся они из-за поворота. Саудовцу не нужно проверять, что случилось. Либо в них выстрелили, либо они наехали на мину или невзорвавшийся снаряд. Сейчас это уже не имеет значения. Хамид хватается за голову и стискивает от бешенства зубы. Перевозимая амуниция и взрывчатые материалы взлетели на воздух. Создается впечатление, что тут эпицентр поля боя. В воздухе, на высоте более десяти метров, носятся картонные коробки, и медицинские препараты рассыпаются по всей местности. Большие куски жести от кузова летят пониже и сметают все на своем пути, вонзаются в карликовые деревца и врезаются в мягкую глинистую землю, как ножи.
Хамид из-за взрывной волны едва может дойти до автобуса. Он хватается за руль и, уже не обращая внимания на опасные ловушки, спрятанные на дне высохшей реки, возвращается и трогается с места. В молниеносном темпе доезжает он до дороги, с которой по-прежнему видны постоянные взрывы на безлюдной территории. Эта демонстрация искусственных огней через минуту привлечет к себе патруль или даже самолет. «Я должен как можно быстрее смотаться отсюда! Вот я идиот! А ведь говорили мне, что правительственные силы заминировали большую территорию. Не пришло мне в пустую голову, что они могут сделать это на безлюдном вади! А может, это тайная трасса всех партизан? Лоялисты узнали об этом и сделали бунтовщикам сюрприз. В нынешней ситуации я уже не попрусь в Налут, – решает он. – У меня нет ни провожатого, ни оборудования. Я не могу ездить по местности с таким грузом под днищем и спрашивать прохожих, где находится больница. Во мне тут же заметят чужака, примутся расспрашивать, и тогда я засыплюсь. Мне нужен ливиец-проводник, который помог бы безопасно добраться до места.