– Неплохое развлечение. – Айша и Мириам шокированы видом резни и не слышат за собой шагов. – Веселый у вас театрик.
Манар с распущенными волосами и в расхристанной на груди цветастой рубашке смотрит перед собой прищуренными глазами. Бешенство проявляется и в ее сжатых в ниточку губах.
– Сестричка! Что делать? Придумай что-нибудь!
– Хорошо вы спрятались, а я этим сучьим детям не прощу.
В эту минуту солдаты начинают зачищать территорию. Они поднимают с утоптанной земли двора мать девушек, убитую одним выстрелом в голову, а в сторону сбившихся в кучку опозоренных горянок делают несколько выстрелов. Образовался холм из тел. Упавшие женщины, держась за руки, сжимаются от ужаса. Некоторые все же шевелятся. Одна, схватившись за живот, воет от боли, а легко раненная молодая двоюродная сестра, оказавшись более сообразительной, стискивает зубы и притворяется мертвой. Басма, почти в бессознательном состоянии, тихо сидит на свадебном троне и тупо наблюдает за происходящим.
– Где дети? – спрашивает боевая революционерка, но перепуганные девушки только отрицательно качают головами, показывая, что не знают.
– Айша, если что, позаботься о моих, – просит Манар сестру, доставая из фалд юбки оружие.
– Подожди, наверняка сейчас придут парни! Ты сама не справишься! – просит Айша старшую сестру. – Они – для борьбы, а мы – для рождения. Не будь такой геройской, сдержи себя!
– Ни один парень из семьи уже не появится, никто нас не спасет, – говорит Манар помертвевшим голосом. – Все убиты в наших чудесных домах.
– Что? – Марыся не может поверить собственным ушам.
– Это было тайное место партизан. Если я не могла вычислить моего старого, то всегда находила его там.
– Он тоже? – шепотом спрашивает Айша.
– Да.
– А мой? – Ее голос дрожит.
– Должен быть за границей. Застрелили отца, наших братьев, зарубали даже младшего, десятилетнего, который всегда только оружие чистил. И еще двух двоюродных братьев, – добавляет она. – Все лежали в куче во дворе со связанными шнуром руками. Получили пулю в затылок.
В эту минуту слышен звук заводимого мотора, и грузовик, лавируя, выезжает. Но не все наемники в кузове. Двое самых здоровых вбегают в центральный дом и выносят из него маленьких плачущих детей, держа их за ноги головами вниз. «Что им дети сделали? Ведь они никому ничего не расскажут!» – в отчаянии думают девушки. Захватчики вбрасывают пятерых детей в клетку для животных. Матери вздыхают с облегчением. «Не тронут их», – радуются они в душе. Но по-прежнему стоят напряженные, как пантеры перед прыжком, готовые защищать своих малышей. Наконец солдат бросает окурок в сарай, а сам быстро бежит к грузовику, который рванул с места.