Когда стемнело, они доехали до шикарного центра «Аль-Дана». В большой красивой комнате с видом на Персидский залив супруги падают от усталости, которая скорее психологическая, чем физическая. Им не хочется даже в ресторан идти, хотя Марыся не должна носить здесь абайю и может сидеть как в мужском, так и в женском обществе. Здесь нет отдельных секций для семей, а женщины могут пойти без сопровождения даже в бар. Супруги заказывают ужин в комнату и поглощают его, просматривая свежие новости, от которых перехватывает дыхание в груди. Большинство арабских стран бурлит, а политологи и политики утверждают, что буря может охватить все исламские народы. Пришла пора больших перемен.
– Слишком много людей обмануто и слишком многих эксплуатировали, вот что! – С этими словами взволнованный Хамид поворачивается к Марысе спиной и делает вид, что спит, но еще долго переворачивается с боку на бок.
«Романтичная поездка вдвоем в первоклассное пятизвездочное заведение, – грустно подытоживает женщина. – Незачем нам, наверное, было и планировать, – скептически думает она и беззвучно роняет слезы на накрахмаленную, пахнущую лавандой наволочку.
Они просыпаются солнечным утром проголодавшиеся и быстро направляются на завтрак. Марыся с удивлением смотрит на мужа, который вышагивает в белом саубе с бриллиантовыми запонками на манжетах и в клетчатом красно-белом платке на голове.
– Ты ведь не должен! – удивляется она, хватая его за рукав.
– Но хочу! – Мужчина грубо вырывает руку. – Я саудовец и не стыжусь этого, – заявляет он, а Марыся ничего уже не понимает.
– Еще два года тому назад…
– Тогда я утратил свою ментальность, но сейчас снова стал самим собой, – обрывает он ее. – Пребывание в родной стране хорошо на меня повлияло.
– Не знаю…
– Зато я знаю! – Он ускоряет шаг и входит в переполненный зал столовой.
Большинство гостей отеля – это соседи из ближайшего зарубежья, саудовцы, которые любят приезжать в более толерантный Бахрейн, где чувствуют себя избавленными от нравственных запретов и рады находиться в абсолютно свободном пространстве. Все мужчины одеты по-европейски. Ни один из них не прохаживается в белых одеждах. Даже женщины, которые все же хотят носить абайю, открыли лица, смеются и оживленно жестикулируют. Марыся, одетая в простые джинсы с лайкрой, обтягивающие ее красивые длинные ноги и маленькие круглые ягодицы, и тонкую майку, чувствует себя неловко, как голая. У нее вылетает из головы, что она носила абайю каждый день. Волнистые русые волосы ниспадают до середины спины, и никто из приезжих и местных не может удержаться, чтобы не бросить на нее взгляд. Некоторые мужчины полностью свешиваются и смотрят на молодую женщину, как на феномен. Хамид от бешенства стискивает челюсти и смотрит в пол.