– Тем не менее, – продолжает Муаид, – что-то должно принадлежать и нашей семье. Хадиджа получила сто тысяч на дом и другие потребности, а на Самиру я открыл банковский счет в Швейцарии и только жду, что она выйдет из комы, чтобы передать ей эти деньги на новую жизнь. Мириам, оказывается, ты неприлично богата. Твою часть я позволю себе инвестировать в сиротский дом и дом матери-одиночки. Я давно мечтал об этом, купил уже виллу с большим участком, а твои деньги как раз подоспеют вовремя.
– Конечно, Муаид, у меня денег даже слишком много. Мне больше не нужно, я сама бы тебе что-нибудь добавила на эту благородную цель.
– Вы, девушки, не знаете, что у нас делают с женщинами, которые беременеют вне брака. Редко, как это было с моей матерью, семья приветствует это, или закрывает глаза, или даже утрясает дело. Чаще всего отец или другой мужчина из семьи сам обвиняет родственницу и сдает ее в исправительный дом. Исправительный дом для взрослого человека! И неважно, забеременела она в результате романа или изнасилования. Тот, кто ее опозорил, ходит себе спокойно на свободе, а поруганная женщина сидит под арестом. Она не выйдет оттуда, пока опекун-мужчина не захочет простить ее и забрать домой. Иногда их выдают замуж за бедняков, которые берут себе в жены женщин именно из такого заведения.
– Почему? – возмущается Марыся.
– Они не должны платить выкуп, зато получают добрую, покорную и умудренную судьбой женщину, с которой можно сделать все, что хочешь, потому что никто за нее не вступится.
– А как же права человека?! Как это вообще возможно?! – Дорота даже подскакивает на стуле. С ней тоже это могло в прошлом произойти. Ахмед ведь был способен на все.
– В Ливии много несправедливости, и все прекрасно завуалировано. Так действует это правительство, опираясь на ложь, обман, эксплуатацию и несправедливость, – информирует женщин Муаид.
– А я думала, что все здесь счастливы и любят Каддафи, – удивляется Марыся, молодая и наивная.
– На первый взгляд – да. Но как только искренне поговоришь с людьми, то девяносто девять процентов ливийцев желают ему смерти. Он окружает себя только продажными людьми, должен покупать их лояльность, а это, как известно, дорогой товар.
– Ой-ой-ой, что делается! – вздыхает Дорота. – Так у вас тоже может дойти до такого переворота, как в Тунисе или Египте, – вдруг приходит ей в голову мысль. – Надеемся, что нет, потому что такие действия всегда приводят к жертвам.
– Патриоты считают, что «Арабская весна» и к нам пришла. – Мужчина понижает голос и осторожно оглядывается вокруг. – Мы перешли на чересчур важные темы, да еще в общественном месте, – говорит он, как конспиратор.