аккаунт.
Я тихо слезла с его колен, борясь
со смехом, который был готов
вырваться наружу, пока он что-то
печатал. Закончив, он всё выключил
и повернулся ко мне.
— Только моя.
Он хмыкнул, а я больше не
смогла
сдержаться:
я
начала
смеяться.
— Ты — пещерный человек, —
сказала я, целуя его.
***
— О, боже. Простите, — я
извиняюсь
перед
человеком,
которого случайно задела.
Женщина что-то бормочет, а
потом наклоняется, чтобы подобрать
файлы.
— Тебе нужно смотреть, куда
идёшь.
Я узнаю этот голос. Моё тело
напрягается.
— Мама? — шепчу я в ступоре,
когда она поднимается.
Её волосы изменились, стали
немного длиннее. Я вижу пару
морщин в уголках глаз. Вероятно, ей
пришлось завязать с ботоксом, когда
я перестала выдавать деньги.
— Новембер, — произносит он
и слегка кивает, но больше ничего не
говорит.
Она одета в повседневную для
неё одежду: чёрные широкие брюки,
блузка лавандового цвета, которая,
насколько я знаю, из настоящего
шёлка,
и
блестящие
туфли
на
высоких каблуках. Каблуки выглядят
так, словно их можно использовать в
качестве оружия. Ещё я знала, что у
этих туфель красная подошва.
Один из бывших ухажёров купил
их ей до того, как жена узнала, что у
него любовница. Жена сказала, что
если он продолжит изменять ей, то
она отведёт его на кастрацию. Это
последний подарок, который он дал
моей матери, и единственное, что
она сохранила. Все украшения и
дорогие сумки ушли в ломбард. Она
не держала ничего, кроме одежды,
если, конечно, на ней не было бирки.
В противном случае она либо
получала
деньги
обратно,
либо
меняла вещь в магазине на что-то
более подходящее.
— Мам, что ты здесь делаешь?
— спрашиваю я, начиная сходить с
ума.
Я не хочу, чтобы папа видел её,
или,
ещё
хуже,
бабушка.
Я
оглядываюсь, но, к счастью для меня,
на улице никого нет.
— Что ж, и я рада тебя видеть,
— фыркает она.
А по её тону не скажешь.
— Прости, я просто удивлена. Я
звонила тебе, но ты, видимо, не
думала мне перезванивать.
— Ты бросила меня ради отца.
Он ничего не хотел иметь с тобой
общего, но ты всё-таки ушла от меня
к нему.
Замечательно! И что мне с этим
делать? Мой папа не оставлял меня.
Моя мать держала меня вдалеке от
него, но сейчас я не хочу начинать
спорить с ней, стоя в центре на
площади. Слухи в этом городе
разлетаются быстро, а я не хочу,
чтобы моя семья знала о её
присутствии.
— Мам, пожалуйста. Я тебя не
бросала. Ты знаешь, что произошло.
Я больше не могла оставаться в Нью-