но я чувствую себя прекрасно.
Жутковато, правда?
— С чем закажем пиццу, детка?
—
спрашивает
меня
Ашер,
поглаживая спину.
Я чувствую себя так, словно
засну в любой момент.
— Эм... грибы, перец, оливки и
пепперони, если ты не хочешь ничего
другого.
— Неа, звучит отлично.
Я чувствую, как он поднимает
меня, и его руки покидают мою
спину. Прежде, чем он начинает
делать
заказ,
я
слышу
звук
установления соединения телефона.
Закончив разговор, телефон падает
на журнальный столик.
— Хорошо провёл день? —
спрашиваю я у него на груди.
— Нет. Пожарный инспектор
хочет
закрыть
место,
а
Кэш
вынужден был пойти в больницу
наложить швы.
Как только слова вылетают из
его рта, я поднимаюсь.
— О, Господи. Что ты здесь
делаешь? Ты должен быть рядом с
ним. Он в порядке? Кто следит за
ним? — кричу я, стараясь вырваться.
— Он в порядке. Мама с ним. Он
просто порезал руку. Успокойся.
—
Сколько
швов
ему
понадобилось?
—
Три.
А
почему
ты
беспокоишься? — спрашивает он,
прищуривая глаза. Вдруг черты его
лица становятся жёстче.
— Он ранен, а ты его брат, —
медленно произношу я. — Что
значит, почему я беспокоюсь? —
спрашиваю изумлённо.
Он ничего не отвечает, а просто
смотрит на меня. Затем я понимаю,
почему он задал мне этот вопрос, и
мне хочется ударить его.
— Серьёзно? Твой брат? —
задаю ему вопросы, качая головой в
недоверии, и снова пытаюсь встать.
— Пусти меня, — предупреждаю я,
но он только сильнее сжимает руки.
— Я серьёзно, Ашер. Пусти меня
сейчас же. Не могу поверить, что ты
думаешь, будто бы я сидела здесь,
если
бы
была
хоть
немного
заинтересована
в
твоём
брате.
Конечно, мы с тобой не знаем друг
друга достаточно хорошо, но если ты
хочешь узнать меня, то должен
доверять. В противном случае не
трать моё время.
Я пинаю его и, наконец, встаю.
Оставляю его сидеть на диване, а
сама иду в ванную и запрыгиваю на
стойку, пытаясь понять, какого чёрта
с ним происходит. Сначала Ник,
теперь его брат. Мне хочется кричать,
пока
не
сорву
голос.
Дверь
открывается, и я поднимаю глаза.
Ашер просто стоит, смотрит на меня,
ничего не произнося. Я чувствую
себя, так, словно здесь мне больше
не место, поэтому думаю, что
должна рискнуть своей дыхательной
недостаточностью
и
остаться
у
бабушки.
—
Мне
лучше
остаться
у
бабушки, — тихо говорю я.
Он по-прежнему молчит, и я
начинаю ёрзать под его пристальным
взглядом. Затем он делает глубокий
вдох, быстро движется в мою сторону
и впивается в мои губы. Его руки
тянутся под мою задницу, притягивая