Поиски истины составляют содержание романов Барбюса «Умоляющие» (1903) и «Ад» (1910). Но если в первом из них в центре повествования находится сам герой произведения, то во втором — окружающий его мир. Этот мир и есть тот ад, о котором говорят заглавие книги. В романе, мрачном, пессимистическом человеческое горе связывается с социальными проблемами: частная собственность, религия, война.
В самый канун воины в памятном четырнадцатом году, Барбюс опубликовал сборник рассказов «Мы…». Впервые обращаясь к судьбам множества людей, писатель с глубокой тревогой повествует о происходящих в их жизни драмах. В новелле «Коварная луна», прямом отклике на балканские войны 1912–1913 годов, рассказывается о том, как несколько солдат болгарской армии ночью, по ошибке, перестреляли друг друга: «Смутно разглядев в темноте какие-то тени, они открыли огонь и убили друг друга — вслепую, не сознавая, что убивают тех, кого любили, кого считали своими братьями. Такова война».
Участник пацифистских организаций, Барбюс уже в то время осуждал войну как бессмысленное братоубийство. Но только пребывание на фронте раскрыло ему по-настоящему глаза.
1915 год. Второй год мировой войны В Артуа, в окопах, рядовой 211-го пехотного полка Анри Барбюс заносит свои впечатления в записную книжку, делает первые наброски будущего романа. Такие чувства испытывают фронтовики, о чем думают, к чему стремятся?
Отшумел националистический угар первых месяцев войны. Все шире распространяется недовольство — тяготами окопного бытия, армейскими порядками, войной до «победного конца», которая грозит стать войной до последнего солдата.
В знаменитой «Краонской песне» поется:
Богатеи, разумеется, останутся в живых —
Ведь из-за них-то мы и подыхаем
Но хватит: на этот раз
Вся пехота объявит забастовку,
Вся пехота объявит забастовку.
Настанет ваш черед, господа толстяки,
Понюхать пороху.
Ежели вы хотите воевать.
Расплачивайтесь собственной шкурой.
В одном из писем с фронта Раймон Лефевр прозорливо отмечал: «С радостным волнением прислушиваюсь я к росту революционного негодования и с нетерпением ожидаю перемирия или хоти бы первых шагов к заключению мира, которых здесь только и ждут, чтобы начать настоящую кампанию». Описывая прифронтовую харчевню, что «содержат в развалинах, под обстрелом упрямые крестьяне из Артуа», Лефевр рассказывает характерный случай: «На днях рядом с капитаном, который в харчевне завтракал, вели беседу солдаты. При восторженном одобрении присутствующих один из солдат кричал, что с него хватит подыхать за родину, но вот потом, за другое дело, он охотно пойдет воевать!» Письмо Лефевра — драгоценное свидетельство того, что в умах фронтовиков постепенно созревали мысли, близкие идее превращения войны империалистической в войну гражданскую.