И слово «любовь» он выкрикнул в лицо учителю с такой лютой ненавистью, что Бальдомеро Сори отшатнулся и, бледный как полотно, смотрел на священника широко открытыми глазами. Дети вскочили, заметались в испуге. Учитель, чувствуя, что он губит себя, крикнул:
— Негодяй!
Едва лишь прорезало воздух это слово, викарий кинулся на учителя, схватил его за руки, а кюре замахнулся, хотел ударить. Но, очевидно, викарий держал учителя не очень крепко: раздались один за другим два выстрела. Кюре рухнул на пол и больше уж не пошевельнулся; викарий тоже упал и забился в судорогах.
Учитель опомнился, посмотрел вокруг диким взглядом, выстрелил в третий раз и упал мертвым рядом с этими людьми.
Так умер в 1926 году в большой стране школьный учитель, осмелившийся говорить детям о справедливости.
Лишь несколько газет напечатали сообщение об этом происшествии, но напрасно стали бы вы искать хоть строчку о нем в «большой прессе», — как известно, «большая пресса» ставит своей целью скрывать то, что происходит в жизни.
Под пятой цивилизации
Перевод Н. Немчиновой
Друзья мои, — те, кто в различных уголках широкого мира прислушивается к моему голосу, — я хочу дополнить мои правдивые рассказы еще одной подлинной историей, и, чтобы узнать ее, мы с вами заглянем в далекие края.
На карте полушарий Западная Африка напоминает межевой план землемера, нарезавшего кому-то геометрически правильными прямоугольниками исполинские наделы, ибо эти участки, почти еще не заселенные, покрывают немалую часть округлой земной поверхности. Однако земли тут отнюдь не были куплены: деньгами пришлось бы отвалить за них слишком большую цену; эти четкие, аккуратные деления на карте обозначают границы колоний — доли добычи, которые присвоили себе великие державы, оказавшись вдруг полноправными владетелями «черного континента».
Высадившись на побережье, вы почти сразу же попадаете в непролазные бесконечные заросли кустарников и деревьев, но посмотрите: знойное солнце спалило их, сорвало с них листья, и девять месяцев в году они стоят голыми скелетами, как наши деревья и кусты в зимнюю пору; зеленеют они только во время страшных тропических дождей.
В необъятных зарослях лишь кое-где, на больших расстояниях друг от друга, раскиданы недавно построенные города с губернаторскими дворцами, с банками и, разумеется, с «туземными кварталами», отведенными для простодушных негров, — эти унылые пустыри, куда они изгнаны, похожи на концентрационные лагери или — если такое сравнение вам больше по душе — на скотные дворы.
Остальные негры живут в лесной чаще по деревням. Последуйте вместе со мною в одну такую деревню — за несколько сот километров от города Бамако, хвастливо пестреющего новенькими легкими строениями, словно образцовый экспонат «Колониальной выставки». Деревня эта расположена на широкой прогалине, и в ней десятка два соломенных конусообразных хижинок, которые торчат, как верхушки провалившихся в землю колоколен.