Посредством «рациональной» эксплуатации богатств негритянской страны искореняют чернокожих, словно какую-нибудь опасную болезнь, оставляя в живых на потребу колонизаторам лишь немногих в качестве вьючных животных.
И вот потому-то по тропинке, которая вела в деревню Диалаку, однажды потянулись длинные вереницы негров, тащивших тяжелые тюки и крытые носилки, где восседали белые.
По приказу белых чернокожие построили для них просторные хижины. Кокобе, второго сына старика Ахмаду, приставили слугой к одному из белых господ. Для негра Кокобе настали горькие дни. Над ним измывались, изнуряли его непосильной работой. Он хотел уйти. Белый хозяин и старейшина деревни не дозволили этого. Он убежал в лесную чащу. На него устроили облаву, раздробили ему пулей плечо: ведь самое главное — научить негров почитать власть белых. (Правда, из приличия, во имя «принципа свободы народов», впоследствии утверждали, что ружье выстрелило случайно.) Рана нагноилась, началось заражение крови. Доктора, конечно, не было. Все путешественники подтвердят, что для негритянских селений медицинскую помощь белые считают излишней роскошью. Кокобе лежал пластом, без памяти; волей-неволей пришлось его отправить в ближайшую больницу, и его тащили на носилках целую неделю. Первое время до родителей доходили вести о нем, а потом все смолкло — ни слуху ни духу.
Не было никаких вестей и о дочери, тоненькой и стройной девушке, похожей на живую бронзовую статуэтку. Красивая негритянка Бала привлекла благосклонное внимание унтер-офицера колониальных войск, являвшегося царьком-самодержцем в этой деревушке. Юная Бала куда-то исчезла, промелькнув в жизни робкой и милой тенью.
Потом близ деревни начались земляные работы: рыли канавы и котлован для будущего промышленного предприятия; из развороченных болот поднялись тлетворные испарения, налетели тучи москитов, которые носят грозное научное название. Людей пошла косить эпидемия. Кое-кого из заболевших белых вывезли, но негры почти все поумирали: ведь доктора-то по-прежнему не было. Обещали прислать санитарный отряд, да так и не прислали. Что за спешка, подумаешь! Среди жертв эпидемии оказался и один из малышей старика Ахмаду.
Затем в деревне появилась новая и весьма важная особа: власти направили туда вербовщика солдат, великого краснобая. Этот негр, вышколенный белыми в городах, поразил всю деревню петушиной звонкостью своего голоса и яркостью наряда. На нем было два цветистых «бубу», одно поверх другого, пестрые плетеные сандалии, феска алого бархата, а в руках полосатый зонтик. Ну как устоять перед силой красноречия правительственного чиновника-негра, да еще одетого так пышно! Вербовщик убедил Тике, старшего сына Ахмаду, что ему совершенно необходимо пойти добровольцем на войну, которую вела тогда Франция вместе с союзниками; ведь Франция, по доброте своей, соглашалась взять его в солдаты, выдать ему великолепный новенький мундир и винтовку. Франция милостиво соглашалась, чтобы Тике в знак признательности за такие благодеяния послужил ей верой и правдой и, если представится к тому случай, сложил за нее голову.