Хоаххин давно понял, что проиграл этот спор еще до того, как вошел в пещеру, а скорее всего, и того раньше. У него было ощущение, что он ведет его сам с собой. Все, что он хотел в этот момент, это броситься на шею своему другу и, по-детски шмыгая носом, размазывать по нему слюни. Но что-то изменилось, его детство, последний раз взбрыкнув соплями, подошло к концу, и он уже не мог себе этого позволить.
– Отец Пантелеймон, ты прав. Я больше не могу оставаться чужим среди своих. Больше всего на свете я хочу проломить тот барьер, который ты так долго и упорно помогал мне преодолеть.
Монах сидел неподвижно, даже ткань, прикрывающая его лицо, не шевелилась от дыхания или от произносимых им слов. Но слова его падали в пространство помещения уверенно и неотвратимо, словно тяжелые капли расплавленного свинца, тут же застывая в рисунке неоспоримой истины.
– Меня никогда – ни сейчас, ни раньше – никто не называл отцом Пантелеймоном. Мои друзья называют меня Северо Серебряный Луч. А нашего доблестного брата и твоего бескорыстного друга, который решил посвятить остаток своей жизни этому святилищу, я всегда называл Оле Каменный Кулак.
Только сейчас Хоаххин понял, что перед ним сидит не его бывший наставник, потому что тот все это время спокойно стоял, прислонившись широкой спиной к дверному косяку, на выходе из камбуза, не проронив ни единого слова. Предательский холодок пробежал между лопаток юноши.
– И как мне положено обращаться к тебе? Граф? Ваше превосходительство?
– А это со временем ты решишь сам. Сейчас вряд ли ты готов считать меня своим другом, да и у меня нет на это веских причин. Не нужно торопиться с выводами, тем более с выводами, которые могут изменить всю нашу жизнь…
* * *
– И вы, граф, ничего ему не рассказали? Не считаете это неоправданной жестокостью? Рано или поздно он об этом все равно узнает и вам этого не забудет. Но только тогда он станет намного сильнее, возможно, даже сильнее вас.
– Не забудет этого, может быть, быстрее вспомнит и все остальное.
– Считаете, что «Весенний Шторм» – это серьезная проблема?
– Считаю, что это явное несоответствие всем тем данным, которыми мы располагаем на данный момент. А любое такое несоответствие рано или поздно становится серьезной проблемой.
– И вас совершенно не смущает ваша родственная связь с объектом?
– Если бы глава клана Свамбе могла предсказывать будущее, она бы иначе относилась к родственным связям…
Северо резко прервал фразу, мгновенно осознав, что ляпнул лишнего, и, слегка разведя локти в стороны, дал понять собеседнику, что сожалеет о сказанном вслух.