— Подумать, что свобода Мексики зависит от нескольких несчастных тысяч долларов! — воскликнул Паулино Вэра.
Отчаяние было написано на всех лицах. Последняя их надежда, новообращенный Хосе Амарильо, обещавший дать деньги, был арестован на своей гасиенде в Чиуауа и расстрелян у стен собственной конюшни. Весть об этом только что дошла до них.
Ривера, на коленях скребший пол, поднял глаза. Щетка застыла в его обнаженных руках, залитых грязной мыльной водой.
— Пять тысяч помогут делу? — спросил он.
На всех лицах изобразилось изумление. Вэра кивнул и с трудом перевел дух. Говорить он не мог, но в этот миг в нем вспыхнула надежда.
— Так заказывайте винтовки, — сказал Ривера. Затем последовала самая длинная фраза, какую когда-либо от него слышали: — Время дорого. Через три недели я принесу вам пять тысяч. Это будет хорошо. Станет теплее, и воевать будет легче. Больше я ничего сделать не могу.
Вэра пытался подавить вспыхнувшую в нем надежду. Все это было так неправдоподобно. Слишком много заветных чаяний разлетелось в прах с тех пор, как он начал революционную игру. Он верил этому обтрепанному мальчишке, мывшему полы для революции, и в то же время не смел верить.
— Ты сошел с ума! — сказал он.
— Через три недели, — отвечал Ривера. — Заказывайте винтовки.
Он встал, опустил засученные рукава и надел куртку.
— Заказывайте винтовки, — повторил он. — Я ухожу.
После спешки, суматохи, бесконечных телефонных разговоров и перебранки в конторе Келли происходило ночное совещание. Дел у Келли было выше головы; и тому же ему не повезло. Три недели назад он привез из Нью-Йорка Дэнни Уорда, чтобы устроить ему встречу с Биллом Карти, но Карти вот уже два дня как лежит со сломанной рукой, что тщательно скрывается от спортивных репортеров. Заменить его некем. Келли засыпал телеграммами легковесов Запада, но все они были связаны выступлениями и контрактами. А сейчас опять вдруг забрезжила надежда, хотя и слабая.
— Ну, ты, видно, не робкого десятка, — едва взглянув на Риверу, сказал Келли.
Злоба и ненависть горели в глазах Риверы, но лицо его оставалось бесстрастным.
— Я побью Уорда. — Это было все, что он сказал.
— Откуда ты знаешь? Видел ты когда-нибудь, как он дерется?
Ривера молчал.
— Да он положит тебя одной рукой, с закрытыми глазами!
Ривера пожал плечами.
— Что, у тебя язык присох, что ли? — пробурчал директор конторы.
— Я побью его.
— А ты когда-нибудь с кем-нибудь дрался? — осведомился Майкл Келли.
Майкл, брат директора, держал тотализатор в «Иеллоустоуне» и зарабатывал немало денег на боксерских встречах.