– Нет, он прямо так не выразился, но со слов графа это легко было понять. По правде говоря, он не выказал даже тени приязни.
– Уверяю вас, наши чувства взаимны, – молвила Мередит, тщетно стараясь сохранить видимость равнодушия.
– Меня зовут Порция. Вы совершенно правы: матушка обожала Шекспира, – сообщила девушка так, словно у нее спрашивали. – Бабуля считает сие занятие весьма противоестественным и неженственным. Леди не должна увлекаться чтением. Бабушка всегда недолюбливала маму, называла ее аномалией среди женщин из-за того, что мама была ученой… – Порция умолкла, переводя дыхание. – Полагаю, мы с вами подружимся, ибо, как я понимаю, она собирается выставить нас на аукцион вместе. Ей всегда удается достичь того, чего она хочет… – Порция издала театральный вздох.
– Бабушке? – переспросила тетя Элеонора, у которой из-за нервного жестикулирования девушки начала болеть голова.
– Конечно бабушке… А кого вы здесь надеялись увидеть? Моя бабушка – вдовствующая герцогиня Дэрринг.
– Герцогиня! – охнула тетя Элеонора, переведя радостный взгляд на племянницу. – Какое везение быть представленной ко двору герцогиней!
– Да уж… Вот только меня удивляет, что лорд Брукшир смог этого добиться, – молвила Мередит.
Любовниками, по крайней мере, они быть никак не могли, так что первоначальные подозрения Мередит оказались лишены оснований, если, конечно, Ника не привлекают престарелые леди. Лично Мередит полагала, что предпочтение более опытных и зрелых в его случае означало не заходить слишком далеко. Как же ему удалось добиться, чтобы ей оказывала покровительство герцогиня?
– Шантажом, – словно прочитав ее мысли, ответила Порция на незаданный вопрос.
– Как? – в один голос воскликнули Мередит и ее тетушка.
Прозвучало это, пожалуй, громче, чем следовало бы. Порция заморгала, решив, по-видимому, выразить мысль по-другому.
– Ну, это был не вполне шантаж, скорее, обоюдовыгодная сделка.
– И в чем эта сделка заключается? – принялась допытываться у нее Мередит.
– Ну… лорд Брукшир поступил вполне порядочно. Он предложил вернуть нашей семье имущество, практически все, что проиграл мой брат, взамен на бабушкино покровительство вам.
– Ну, – не вполне уверенно произнесла тетушка Элеонора, – лорд Брукшир повел себя достойно…
– Какой ужас! – сверкнув расширенными от гнева глазами, воскликнула Мередит. – Это обыкновенный шантаж! Он навязал меня вашей несчастной бабушке. Должно быть, ей все это весьма неприятно.
– Не скажу, что она в восторге от происходящего, но ее неудобства, если уж начистоту, – сущая безделица по сравнению с тем, что нам вернули наше имущество. И не надо называть бабушку несчастной. Она настоящая старая ведьма. Не стоит ее жалеть. Она собирается продать меня, ее единственную внучку, на аукционе, не считаясь с моими желаниями. Бабушка ненамного лучше работорговца.