Тимура раздражала эта навязчивость, кроме того, он никак не мог отделаться от мысли о том, кого он, собственно, освободил. Сербедаров? Но Баскумча прав тогда, стоило ли навлекать гнев чагатаев, извлекая из-под замка своих тайных недоброжелателей?
И этот голос! Даже через специфический перелив гундосого пения чудилось правителю что-то знакомое в этом голосе.
Тимур схватил назойливого дервиша за плечо и резко сорвал с него колпак.
– Тихо! – прошептал тот, снова прячась под колпаком. Редкая бороденка, ледяные глаза.
– Маулана… – Тимур не успел договорить, черная вонючая ладонь легла ему на губы. Он брезгливо оттолкнул ее и слегка отстранился: – Что тебе нужно?
– Мне уже ничего. Все, что ты мог, ты уже сделал и для меня, и для нас.
– Тогда прощай.
– Погоди, правитель, и узнаешь важное.
Тимур огляделся. Вокруг – пыльная, гнусавая вакханалия. Мансур и Байсункар стояли за спиной господина, положив руки на рукояти кинжалов.
– Говори.
– Уходи из этого города и больше не возвращайся. Завтра новый владетель Мавераннахра въедет в Самарканд, послезавтра его люди будут здесь.
– Кто он?
Маулана Задэ умело высвободил полу своего халата из железных пальцев батыра и растворился в толпе, и из ее танцующих недр донеслось:
– Ильяс-Ходжа, Ильяс-Ходжа!
Помедлив всего мгновение, Тимур обернулся к нукерам:
– Лошадей!
Глава 5
Встреча у дверей отшельника
Путешествующий без денег достоин небольшой помощи.
Живущий одиноко, без семьи, достоин хорошего совета.
Не сумевший приобрести друга достоин глубокого сожаления.
Фариддин Абу Талиб Мухаммед бен-Ибрагим Ammap, «Беседа птиц»
Что делает человек, которому угрожает опасность на равнине? Он уходит в горы.
Выехав из Песчаных ворот Кеша, на полном скаку несясь к своему становищу, Тимур принял решение скрыться в Бадахшане. Во-первых, он неплохо знал те места, во-вторых, чагатаи не слишком любят таскаться по горам, в-третьих, в одной из горных долин пас стада дальний родственник эмира Тарагая, глава небольшого барласского рода.
Захир и Хандал отлично справились со своими обязанностями: все тридцать кибиток были готовы к путешествию.
– Можно уходить хоть завтра утром, – сказал Захир.
– Мы уходим сейчас!
Уже через час, оглашая степь скрипом колесных ступиц и криками погонщиков, гнавших впереди каравана небольшой табун лошадей, бывший правитель Кашкадарьинского тумена двинулся к предгорьям Памира.
Тимур пребывал в отвратительном расположении духа. Поступая на службу к чагатайскому хану, он отдавал себе отчет в том, что эта служба не будет вечной, но не думал, что она закончится так быстро и что закончится она бегством. Предполагал молодой правитель в течение своего пусть и номинального, но властвования на берегах Кашкадарьи собрать побольше преданных ему людей, обучить и вооружить, дабы могли они под его водительством подняться против грабительской власти безбожных степняков. Но планам этим, как видно, не суждено было сбыться. И вот теперь он во главе нескольких десятков воинов бежит в холодные горы, совершенно не представляя себе, что ждет его там.