– Что ты предложишь, капитан?
Глядя на улыбающегося, покуривающего Жаке, Леруа громко произнес:
– Я предлагаю поступить с ним по закону.
– Какому закону? – насторожился боцман и вытащил трубку изо рта.
Леруа усмехнулся:
– По закону берегового братства.
Этот закон был известен не всем, поэтому Пирес счел нужным пояснить:
– Закон гласит, если не было специального договора, то капитан получает две пятых всякой добычи. Помощник – одну двадцатую. Когда он является к тому же штурманом, то одну десятую. Одну двадцатую получает и главный канонир.
Пирес замолчал, что вызвало неудовольствие капитана Леруа:
– Ты не все сказал. Оставшиеся деньги делятся поровну между всеми матросами, оставшимися в живых. Раненые получают полторы доли.
Жаке уже понял, к чему ведет Леруа, и поэтому решил перехватить инициативу:
– Боцман получает две матросские доли, а в случае ранения – три.
Леруа встал с бочонка, на котором сидел:
– Все удовлетворены таким дележом?
Довольное гудение было ему ответом. Еще бы – по самым скромным прикидкам, каждый из этих негодяев мог получить чуть не по пять тысяч ливров. На эти деньги можно было спокойно начать дело на родине, купить таверну или хороший виноградник и навсегда забыть о южных, западных и прочих морях.
Всеобщее веселье прервал Жаке:
– Заткнитесь, скоты!
Галдеж сделался умереннее, в тоне матросов появилась нотка недоумения: что ему нужно, этому кривоногому?
– Вы что, хотите сказать, что я должен получить долю боцмана?!
Установилось молчание, полное напряжения, как всегда бывает перед переделом собственности. Все уже свыклись со своими деньгами, а теперь, кажется, появился человек, который будет требовать отказаться от их части.
– Разве я плавал на правах боцмана, а?! Разве я не имею права на долю помощника?!
Всеобщее недовольное молчание было ему ответом. С одной стороны, все были готовы признать, что Жаке был более чем боцманом, что боцманом его называли по инерции, потому что он состоял в этой должности при прежнем хозяине, но… Доля помощника в пять раз больше доли боцмана.
Жаке в ярости повернулся к Леруа:
– А ты, ты что, не признаешь меня своим помощником? Отвечай!
Капитан улыбнулся той очаровательной улыбкой, что подкупила в свое время в бристольском порту несчастного Уильяма Кидда (он, кстати, все еще находился в мешке: никому не пришло в голову вспомнить о нем).
– Признаю.
Ожидавший отпора Жаке поперхнулся.
– Ты хочешь взять долю помощника – бери. Может быть, ты хочешь прибавить к ней долю штурмана – пожалуйста. Хотя, по правде, штурманом скорее можно назвать меня. Ты не можешь отличить секстант от буссоли.