— Людмила Михайловна, нужно срочно ехать в больницу!
— Лара, вы позаботитесь о моём мальчике?
В этом вопросе такой заряд чувств, что я нервно сглатываю.
— Да.
— Игорь, разберись со всем. Ключи в обычном месте, лекарства, инструкции и деньги тоже. Лара, прошу вас, навестите меня завтра в больнице, я должна обсудить с вами Димины процедуры и всё остальное.
Недовольно качая головой, фельдшер склоняется над каталкой.
— Готовы?
— Да.
Людмила Михайловна смотрит на меня, и я улавливаю в её глазах страх. В этот момент мы — родственные души. Повинуясь порыву, подхожу ближе и сжимаю её тонкие пальцы. Суставы, искривлённые артритом, ощущаются, как бусины в моей руке.
— Я провожу вас до машины.
Она не отвечает, но взгляд уже чистый и безмятежный, как озеро. Я смогла ей помочь, подарить уверенность. Не себе, так хоть кому-то.
Вокруг «скорой» никого, только лужа света от фонаря.
— На самом деле мне везёт, — сухо улыбается Людмила Михайловна. — Все мои инфаркты прошли почти безболезненно. Говорят, что обычно больным приходится намного хуже.
Я не хочу, чтобы она уезжала. Держусь за прохладные пальцы, тянусь за ней, как будто в её доминирующем присутствии скрывается путь к моему спасению.
А потом я остаюсь одна на пустой улице. Изогнутая тень в овале фонарного света.
— Я перенесу твои вещи и поговорю с хозяевами, — предлагает Игорь, выйдя из дома, а я направляюсь на поиски Димы.
Светловолосый мальчик смотрит на меня исподлобья, потом кривит нос, говорит: — Я взрослый, мне не нужны няньки, — и уходит.
Добро пожаловать в «отпуск».
Я сажусь на порог и смотрю в темноту, дожидаясь возвращения Игоря. Он протискивается, не задевая меня, и грохает чемодан на пол.
— Давай сначала разберёмся с твоей комнатой, а потом и со всем остальным. Будем надеяться, что я помню, где что хранится, давно уже здесь не хозяйничал. В детстве мы с Василием отдыхали здесь каждое лето.
— С Василием?
Как будто кто-то приложил ледяной кубик к горлу. В этом доме живёт мужчина?
— Да. Димкин отец, Василий.
Василий. Дыши, Лара, Василий тебе не знаком. В этом городе живёт много мужчин, не все они связаны с чудовищем.
— А где он сейчас?
Игорь дёрнулся и посмотрел на дверь, за которой исчез Дима.
— Погибли с женой во время экспедиции. Альпинисты.
Вместо сочувствия, меня заливает облегчение. Стыдно, очень, но теперь я могу дышать. В доме нет мужчины.
Не желая развивать эту тему, Игорь повёл меня по дому. Отменная кухня, высший класс, новая техника, чисто, уютно. Порывшись в ящичках, Игорь достал связку ключей, лекарства и инструкции и повернулся ко мне с ожидаемым «Эврика!».