— He-а, у нас по больнице на похожих разъезжают… — сказала и прикусила язык.
— Правда, что ли? Где ты живёшь?
Логичный вопрос. Далеко не в каждой больнице пользуются самокатами.
Любой нормальный человек смог бы дать ответ, даже если и ложный. Но я не являюсь среднестатистическим нормальным человеком, я бросаюсь от лжи к правде, и Игорю не стоило доверять мне ребёнка. По крайней мере, этого, потому что именно ему лгать не хочется.
— Что, будем знакомиться прямо сейчас? — я сопроводила эти слова неестественным смехом. — Нашёл время! Давай-ка, твоя очередь управлять.
Дима глянул на меня через плечо и замолчал.
Я не могу рассказать ему о себе. Эмбарго. Запрет. Закрытая тема. Но и врать тоже не хочу, даже больше, чем не хочу. Не могу. Ему.
Мы доехали до небольшой бухты, поделили бутерброд и скормили корку чайкам. Отдохнули на солнышке, скинув обувь и смеясь над туристами. Те спешили занять лучшие пляжные места, располагая вокруг себя детей, разноцветные полотенца и огромные сумки с едой.
— Я не доживу до старости, — сказал Дима, ковыряясь в песке.
— Однажды я тоже так думала.
— И что случилось? — он повернулся ко мне, прищурив любопытный глаз. Не ожидал, что я отвечу так быстро и так прямо.
— В один прекрасный день я очнулась и поняла, что всё ещё жива, несмотря ни на что. Вот только не могу вспомнить, что я делала все эти годы.
— И что ты делала?
— Понятия не имею. Я же сказала, что не могу вспомнить.
— А ты не пыталась спросить маленькую Пару?
— Ну, ты зараза! — Прижав локтем его колени, я закопала стопы в песок. — Вот тебе за это!
Смеясь, Дима вырвался из моих рук, отполз в сторону и погладил самокат.
— Мне понравилось.
— Рано радуешься, нам ещё обратно ехать. По телам распластанных туристов.
Обратно мы добрались без особых проблем, благо туристы были уже на пляже, и улицы пустовали. Пока Дима жадно пил лимонад, я облокотилась о раковину в уже привычной позе, чтобы увидеть соседний дом. Рядом лежал телефон с десятком пропущенных звонков от Игоря.
— Почему ты всё время пялишься на этот дом? — спросил Дима между глотков.
— Прямо так и всё время!
— Часто.
— Люблю смотреть из окна, да и дом красивый. Вот и думаю, что за люди могут позволить себе такую роскошь. Расскажи мне о них.
Стараюсь, чтобы мой голос звучал скучающе, потом потягиваюсь и притворно зеваю.
— Ты что! Это не их дом, они просто снимают.
— Снимают??? — взвизгнула, как будто меня ужалили.
Сердце ухнуло и больно ударилось о рёбра.
— Да, снимают, ты чего, Лар? Что в этом такого? Ты же тоже собиралась снимать?