«Шеф, мы уходим. Пока всё тихо» – это её мыслепередача. Ответа я не услышал, естественно, – ответ адресован только ей.
– Слушай… – я сглотнул невесть откуда взявшийся в горле комок. – Ключ от тинно отберут у тебя?
– Конечно. Ключ положен только сотрудникам миссии, работающим на Иннуру.
– Но, может… когда-нибудь… потом… я смогу навестить родителей? И Ленку…
Короткий вздох.
– Давай для начала выберемся отсюда, с Иннуру.
«Ушастик» уже заруливал во двор моего родного дома. Дома, где прошло моё детство…
– Ну вот, Антоша… – Вейла бледно улыбнулась. – Иди. И возвращайся скорее.
Попугайчик бесстрашно залетел в подъезд вслед за мной, порхая туда-сюда, сопроводил до квартиры. Поколебавшись, звонить или нет, я отпер дверь своим ключом.
– Тоша? – Ленка выплыла из спальни, наворачивая золотые кудри. – Ты откуда? Привет!
– А ты никак теперь блондинка, – улыбнулся я.
– Ныне и присно и во веки веков! – сестрёнка гордо тряхнула локонами, рассыпавшимися по плечам. – Девушке блондинкой быть много выгоднее. Нравлюсь?
– Вполне, – совершенно искренне заверил я. – Тебе идёт, правда.
– Антон? – Мама вышла из ванной, одетая в короткий халатик, вытирая голову полотенцем. Принимала душ после работы, очевидно. – Ты один?
Сердце у меня больно сжимало незримой ладонью.
– Ма… ты такая красивая в этом халате. Молодая совсем…
– Спасибо за комплимент, Антоша, – мама вглядывалась в моё лицо. – Ты сегодня на себя не похож, слушай… Что-то случилось? С Мариной поругался?
– Всё в порядке, – я, похоже, научился от своей ненаглядной врать не моргая. – Папа где?
– На работе задерживается. Лене вон звонил, будет поздно, не раньше девяти.
Я судорожно вздохнул. Ну вот… Не судьба. И ждать нет смысла.
– Да что с тобой, Антон? – в голосе мамы нарастала тревога. – Ты прямо пугаешь!
– Да всё в порядке, ей-ей! Мимо ехал, дело у меня одно тут, ну и как не заглянуть на минутку к самым родным и близким? С отцом хотел проконсультироваться насчёт ремонта «Запорожца»…
Мой голос звучал на удивление беззаботно и, на мой взгляд, весьма убедительно. И я вдруг отчётливо понял, что не смогу им сейчас сказать… Просто не смогу.
Решение пришло мгновенно. Написать записку и подсунуть отцу в бумаги. Так будет небольно. Ну правда же, совсем не так больно?..
– Ма, а это чего у тебя? Оладьи? Я упру одну, эге?
– Да хоть пять. Чего, не кормила тебя сегодня Марина?
Засунутый в рот оладышек избавил меня от необходимости отвечать.
Улучив момент, я накарябал записку и сунул листок отцу на письменный стол.
– Ну ладно… – я вновь вздохнул. – Раз бати нету, поеду-ка я. На вас посмотрел вот на красивых… Я вам говорил, что люблю обоих? – мой голос всё-таки дрогнул. – Не говорил, хам такой… Вот, сейчас говорю.