* * *
– …Ну естественно, имеются. Брата зовут Ноан, славный такой мальчишка растёт. Бабушка и дедушка по маме вообще рядом с нами живут, я совсем маленькой девчонкой до них бегала… – Вейла засмеялась. – Мама мне: «Опять к бабушке бегала», – а я ей: «а как ты узнала?» – «Да у тебя же вся мордочка в варенье!» У меня и все прабабушки-прадедушки живы. Прадедушке Нуммаду вот не так давно триста дней исполнилось.
Я повертел головой, прикидывая.
– Это, по-нашему, сто лет выходит?
– Да, почти. Ведь это же нормально, когда все живы и здоровы до глубокой старости, разве нет?
Я лишь вздохнул. А что говорить? Нормально, разумеется… вот только на Иннуру редко кто живёт нормально.
– Это правда, – она погрустнела, уловив мою мысль. – Когда я ознакомилась с собственной легендой, у меня, как тут у вас говорят, глаза на лоб полезли. Полная сирота, и никаких близких родственников. Ни родителей, ни братьев-сестёр, ни тётушек… да как такое вообще возможно? А сейчас убедилась – да, возможно…
– Это сейчас редкость. А не так давно, сразу после войны…
Её взгляд стал суровым.
– Да… Вот это уже действительно невозможно себе представить. У нас на Иноме и слова подходящего нет, чтобы обозначить этот ирреальный кошмар.
– То есть? – я заморгал. – Не хочешь ли ты сказать, что у вас там не было войн? Вообще никогда?
– Именно так.
– За всю историю? Как такое возможно?
Она долго молчала. Так долго, что я уже решил – ответа не будет.
– Какие мы всё-таки разные… Ведь ты сейчас совершенно искренне говоришь. Телепатор не оставляет места сомнениям насчёт возможной шутки. Ты искренне убеждён, что война – это нормальное явление в жизни общества.
Пауза.
– Даже если допустить на минутку, что мужчины какого-то общества решили сообща перебить соседей, разве Совет Матерей даст им осуществить такое безумие? Наложат вето, разумеется.
Она поймала на лету падающий кленовый лист.
– А уж такое явление, как «рабыня», – да как вообще могло появиться подобное слово?
– У вас там и рабства не было, похоже…
– Конечно, нет. Это же безумие. Ну что стоит работнику, которого побоями заставляют работать, за какую-то четверть церка извести весь плодовый сад? Подрезал кору кольцом, и готово… Страх смерти? Достаточно одного, кто не побоится. Или на каждого такого… гм… работника держать по надзирателю?
Она резко обернулась. Взгляд, пронзающий насквозь, как копьё.
– Но мы заговорили не о рабах, а о рабынях. Вот ты, ты лично – согласился бы держать на привязи женщину? Насиловать её, бить?
– Я?! С ума сошла?! – я округлил гляделки не хуже филина.
Её глаза излучали теперь мягкий свет.