– Ой! – «Марина» встрепенулась, поглядев на часы. – Как ни жаль, мне пора. Большущее спасибо!
– Приходите, приходите ещё, Мариночка! Всегда рады!
– Алёна Павловна, можно вас попросить?..
– М? Что именно?
– Если вдруг тут объявится какая-нибудь, скажем, Вейла, гоните её шваброй, ага? – в глазах иномейки плясали бесенята.
– Ой, что творится! – мама от души хохотала.
– Тошка, ты молоток! – улучив минутку, шепнула мне Ленка. – Тошка, она просто чудо! И даже что не Вейла, не жалко!
– Ма, я провожу! – я сдёрнул с вешалки куртку.
– Держи! – отец протянул мне ключи от машины. – Отвезёшь до дому, как понял?
– Спасибо, па!
На улице было уже темно и вдобавок сыро – откуда-то взялся нудный, еле моросящий дождик.
– Слушай… зачем ты сказала про «замуж»?
В осенней тьме её глаза бездонны.
– Дурачок ты, Антошка. Ничегошеньки ты не понимаешь…
– Не знаю, как у вас там на прекрасной Иноме, а здесь замужество – не шутка.
Её глаза близко-близко.
– А ты уверен, что это была чистая шутка?
Я притянул её к себе, обнял, и она ничуть не воспротивилась. Но едва я потянулся к её губам, приложила мне ко рту кончики пальцев.
– Я не готова, Антон, – теперь её взгляд почти умоляющ. – Но если ты скажешь: «Я хочу сейчас!» – я потерплю.
И снова что-то будто толкнуло меня изнутри.
– Нет, так не пойдёт, – я улыбнулся. – Я хочу сейчас, это правда. Но тоже потерплю.
– Спасибо, Антоша… – она слабо улыбнулась.
* * *
– …На всю лимиту колбасы не напасёшься!
Скандальный голос низенькой косолапой бабёнки перекрывал слитный гул, обычный для мест скопления аборигенов. Но самое скверное – очередь, толпившаяся у прилавка, была в общем и целом с ней солидарна, хотя и не выражала эмоции вслух. Вейла поморщилась, нащупав за пазухой, отключила телепатор. Хватит на сегодня. Ничего нового, право… Светлое небо, сколько же порой в душах иннурийцев грязи! Ну вот, спрашивается, какое дело этой бабёнке до приезжих, закупающих в столичных магазинах эту самую колбасу? В конце концов это же несправедливо – свезти всё в один город, вместо того чтобы распределить по местам проживания населения…
– Вам? – молоденькая, но уже наглая продавщица смотрела профессионально свысока.
– «Пошехонского» два килограмма, пожалуйста…
– Не положено! Девушка, вы читать умеете? – деваха ткнула пальцем через плечо – за её спиной на стене красовалась расписанная цветными фломастерами афиша, озаглавленная: «Норма отпуска отдельных видов продуктов в одни руки».
– Мне некогда читать вашу стенгазету, – мило улыбнулась иномейка. – Давайте сколько не жалко.
– Один кило!
– Давайте.