Кое-кто из них считал вооруженную борьбу самолечением. Жертвоприношением, позволяющим пробраться с собственной периферии, поощряемой обществом, к запрещенному обществом центру самого себя. Другие называли герилью терапией для общества, разоблачением его преступлений. Справедливым отражением несправедливого насилия, питающего Систему. Элита веками воспитывает у угнетенных комплекс неполноценности, чтобы излечиться, нужно применить в отношении власти насилие. Элита это те, кто получают, накапливают и превращают успех. Успех, создаваемый в цехах, на рынках и на полях сражений. Успех, запертый в частных сундуках и сейфах банковских ячеек.
Диалектика проводит границы не между людьми, но внутри людей. Так, например, гражданин это часть общества, а совладелец (акционер, собственник) это агент капитала и их интересы могут радикально сталкиваться и прихотливо замиряться внутри одного и того же человека. Целительное лезвие якобинской гильотины, отсекая условно прогрессивную часть человека от условно реакционной, демонстрировало зрителям казни, что друг без друга эти части существовать не могут. Но когда эта гильотина рубит изнутри, а не снаружи, человек становится шизофреником и попадает в соответствующий «дом» для расщепленных. Идеология это форма ложного сознания, призванная оправдать ваше положение и его источники. «Шизофрения» это когда ложность сознания перестает скрываться и выбрасывается наружу во всей своей наглядной невыносимости. Так рассуждали «антипсихиатры», видевшие в росте числа шизофреников политическую проблему, а в самой шизофрении – революционный потенциал. Некоторые из них примкнули к РАФ после их первых успешных акций.
Каждый боевик РАФ по-своему оправдывал мрачный энтузиазм своего выбора. Каждый из них по-своему любил бомбу.
Для одних мир начался с бомбы. Сначала Бог взорвал её, а потом возникли мы все, как осколки, летящие прочь от центра. Так что, всякий бомбист просто повторяет акт творения. Можно рассуждать о преступности этого акта, но ничего нельзя с ним поделать.
Бомба это амфора, в которой накапливается краденый свет. Мы получаем от солнца тысячи шансов каждый день, но крадем их у себя сами, прячем их в эти сосуды. И когда сосуды с краденым светом переполняются, они начинают взрываться везде.
Мы все создаем бомбу. Я, вы, все вместе делаем её. Партизан есть просто механик, который собирает её и приводит механизм в действие. Он – технический работник Истории, её обслуживающий персонал, но с одним уточнением – История не нанимала его на работу и не обещала ему оплаты. История не является отчужденной от своих работников корпорацией воспроизводства рабочей силы, потребительской массы, электоральных толп. История – единственное, что нельзя отнять у людей и когда они это осознают, то сами записываются в её работники.