Собеседник в ответ взирает на учителя музыки со скептическим выражением на лице.
— Тебе нужно обязательно послушать, как она играет! Великолепная техника! Словно у неё лет пятнадцать практики за спиною, а не полгода занятий, как она говорит.
— Полгода? — удивляется собеседник, — Чему можно научиться за полгода?
— Вот и я о том же! А она играет так, что хоть прямо сейчас её можно отправлять на конкурс пианистов!
— Да? И как же зовут это юное дарование?
— Пак ЮнМи!
— Пак ЮнМи… — задумчиво повторяет собеседник, видимо давая себе установку на запоминание.
— Пак ЮнМи? — услышав знакомое имя, привстав со стула, выглядывает поверх перегородки учитель японского языка, — Это вы про новую девочку говорите? Которая поступила к нам с опозданием?
— Да, госпожа Катигава, — повернувшись к ней, вежливо отвечает учитель музыки, — о ней.
— Замечательная девочка, — выпрямляясь в полный рост в своём "отсеке" говорит госпожа Катигава, — прекрасно владеет японским, пишет Хоку. Мне очень понравились её стихи. Неожиданно взрослые, я бы сказала. Сдала Нихонго норёку сикэн[10] по первому уровню. Набрала девятьсот девяносто один бал и получила золотой сертификат.
— Ничего себе! — неподдельно изумляется учитель музыки и делает предположение, — Она жила в Японии?
— Представьте себе — нет! — с явным удовольствием отвечает Катигава, — Сказала, что ни разу ни была за границей!
— Как же это у неё так получилось? — сам себе, вслух, озадачено задаёт вопрос учитель музыки.
— Мне тоже это интересно, — отзывается Катигава-сама.
(школа Кирин, подвальное помещение, склад)
— Сонсен-ним, простите меня, я была невнимательна…
Кладовщик неодобрительно смотрит на кланяющуюся девушку, которая притащила "сдавать" порванный ею барабан.
— Даже не знаю, как это получилось…
Кладовщик — пожилой кореец в неважном настроении, смотрит, поджав губы на то, что ему принесли, не торопясь принимать обратно испорченный инструмент. Я тоже смотрю на невезучий чангу. Судя по форме повреждения, похоже, на него просто сели сверху, перепутав с табуреткой. Вот он и лопнул…
— Наверное, кожа сильно натянулась, — уверенно вешает лапшу на уши девушка, — воздух был слишком сухой, кожа высохла ещё и от натяжения — лопнула, сонсен-ним… Сонсен-ним, замените, пожалуйста… А то мне играть не на чем…
Сухо?! Слишком сухо?! Да тут каждый день дождь идёт! Смоет скоро всё тут ко всем чертям!
Между тем девушка смотрит на дедушку, взглядом, в котором присутствует одновременно и честность, и мольба. Пожалуй, мне никогда не повторить такой взгляд. Это надо быть женщиной, от рождения, чтобы уметь так смотреть.