Мода и фашизм (Васильченко) - страница 48
«Неряшливая» берлинская публика взирала на нее почти с суеверным ужасом. Несмотря на всю пропагандистскую риторику, Ева Браун предпочитала использовать только духи от Элизабет Арден, а косметику от фирмы «Палмолив» («Palmolive»). Ее мало интересовало, что это были американские товары.
В 1939 году в Берлине Роберт Лей, как глава «Немецкого трудового фронта», открыл огромный по своим размерам салон красоты. Разве забота о красоте не являлась лучшим психологическим средством по улучшению военных будней? «Война не является оправданием отталкивающего внешнего вида». Лей, которого описывали как «жесткого, сильного человека с толстыми губами», не был согласен с подобными установками. В одной из своих речей он произнес: «Партия, вермахт, флот, люфтваффе – это салоны красоты для мужчины. Но их явно не достает женщинам. Мы испытываем огромные трудности с сохранением женской красоты и изящества! Нам не нужен спортивный тип женщин, нам не нужны Гретхен». В итоге Роберт Лей заявил, что «немецкая женщина нуждается в большей практике общения с косметикой». Он настаивал на том, чтобы повсюду в стране открывались салоны красоты.
Элизабет Арден, создательница любимых духов Евы Браун
В подобном отношении к женской красоте Лей находил понимание у Йозефа Геббельса. «Больше этики, меньше лицемерия» – под таким лозунгом еще в январе 1934 года Геббельс начал новую пропагандистскую кампанию. Имперский министр народного просвещения открыто признавал, что каждая революция имеет свои недостатки. На его взгляд, одним из недостатков осуществленной в 1933 году «национал-социалистической революции» было превратное толкование новой морали. В собственной газете «Ангрифф» Геббельс яростно нападал на морализаторов, чьи «этические взгляды больше подходили для женского монастыря, а не современного цивилизованного государства». В определенной мере Геббельс позиционировал себя как защитника прогрессивной сексуальной этики. В каждой строчке своих статей Геббельс изливал желчь на «моральных шпионов», которые норовили «создать в каждом местечке комитеты целомудрия и превратить Германию в объект для критики по поводу ее дичайшего лицемерия». Подобное поведение он называл «постельным фырканьем». Он упивался обвинениями в адрес презренного лицемерия и показного ханжества. Он громил поборников идеи о том, что немецкая женщина должна появляться в обществе лишь в сопровождении своего мужа. Она не должна пить, курить, носить короткие волосы, вызывающе одеваться. Подобные требования, по мнению министра пропаганды, могли высказывать только буржуазные фанатики и высокомерные слепцы.