- Знаю.
- Он понимает, к чему приведёт ваша связь, и ему плевать, - Баха говорил всё как есть начистоту, по сути, озвучивая мои же мысли. - Демоны уважают только своих и совершенно не умеют любить.
- А вдруг он…
- Нет, Мира. Он не полюбит. Он может привязаться сильнее, чем к другим, но ты всё равно умрёшь.
И я заплакала. Слёзы лились по моему лицу нестройными потоками, орошая постель, мою одежду, руки… Иногда я тихо подвывала и даже поскуливала - так жалко было себя любимую. Баха всё это время тихо сидел рядом, угрюмо рассматривая картину, нарисованную его правнуком на стене моей комнаты. Видимо, он же меня и укрыл, когда я забылась спасительным сном. Укрыл и невесомо погладил по голове, неожиданно проявляя нежность, совершенно несвойственную нечисти, противореча сам себе и невольно снова вселяя в моё глупое сердце надежду. А вдруг всё-таки?..
Маленькая стрелка старых часов едва отошла от тройки, когда я, с кряхтением и охами разогнув затёкшее тело, разлепила опухшие от слёз очи. В комнате было темно, за окном слышался гул ветра, а в прихожей хлопнула дверь. Тихонько покинув кровать, я бросилась к выходу, дабы подглядеть и подслушать, что же там происходит.
Аккуратно высунув наружу любопытный нос, я, старательно щурясь, вглядывалась в темноту.
Никого. Только из зала слышалось громкое тиканье огромных напольных часов. Опоздала. “Неужели он привел Эмму в дом?” - неприятные мысли вихрем пронеслись в моей голове, заставив сердце болезненно екнуть, а желудок громко заурчать. Врать, что мне всё равно я могла кому угодно, но только не себе. Последние из выживших нервных клеток готовили бунт, и я решила жестко подавить его поздним ужином. Ну, или очень ранним завтраком - как посмотреть.
На ощупь вернувшись к кровати, я открыла стоящий рядом комод и, достав небольшой карманный фонарик, отправилась штурмовать кухню на предмет чего-нибудь съестного.
На столе ничего не обнаружилось, зато мерно гудел наш холодильник. Открыв чудо техники, я мысленно расцеловала Азарда в небритые щеки: две верхние полки ломились от еды. Нагрузив в одну из пластмассовых тарелок разных вкусняшек, я сунула фонарик в рот и отправилась в обратный путь. В свою комнату.
-Мира? - удивленный голос демона застал меня посреди прихожей. - Надо же, любой нормальной девушке после переживаний кусок в горло не лезет, а ты, я смотрю, проголодалась.
Подлый фонарь, занимавший мой рот, не давал мне достойно ответить на издевку Малиховича, к тому же он ярко освещал именно мои руки с тарелкой, перегруженной колбасами, отбивной, сыром, пышкой и пироженками.