– Здесь везде измена! – кричал кто-то из тех, что пытались «навести порядок» в здании. – Где генерал Фромм?!
– Нас предали! – поддержал его другой, более знакомый Штауффенбергу голос.
– Что там у вас происходит? – встревоженно поинтересовался Штюльпнагель. – Помехи исчезли, связь оказалась настолько чистой, что генерал без труда расслышал даже шум в коридоре штаба.
– Это мои убийцы, господин генерал. Они уже здесь. Они стучат в мою дверь.
– Держитесь, полковник! Держитесь, – единственное, чем мог помочь своему собрату по заговору военный губернатор Франции.
Штюльпнагель уснул прямо в кресле, сидя лицом к стене, погруженный в философский мрак парижской ночи. Он позволил себе предаться сновидениям уже после того, как убедился, что более тысячи гвардейцев генерала фон Бойнебурга до предела проредили эсэсовские ряды «Большого Парижа», арестовав до полутора тысяч агентов тайной полиции, службы безопасности, гестапо и абвера; и что он, военный губернатор, действительно, оказался теперь «командующим Парижем».
Генерал уснул, чтобы проснуться человеком, имеющим полное право хоть на какое-то время ощутить себя Наполеоном. Во всяком случае, с этого часа под его властью оказывалась вся Франция. И кто знает, возможно, он тоже сумеет продержаться во главе этой неукротимой салонной «европейской дамы» не менее ста дней.
Правда, сон был ниспослан генералу довольно странный: будто он вышел в море на полуразрушенном корабле, очень похожем на ладью викингов. Но тихое, освещенное солнцем море неожиданно разверзлось, разделившись на два огромных водопада, и корабль с последним оставшимся на его борту мореплавателем начал стремительно уходить в закипавшую водоворотами океанскую бездну.
Поглощение это длилось долго, слишком долго, превратившись для генерала в настоящую пытку ужасом. Охваченный им Штюльпнагель не выдержал, вскарабкался на корму и, вознеся руки к небесам, взмолился, закричал, осатанело прорычал что-то среднее между молитвой и проклятием.
Именно в эти минуты страха и отчаяния полусонный адъютант военного губернатора осмелился резко подергать его за плечо.
– Что? Они уже прибыли?! – ошарашенно подхватился Штюльпнагель, затравленно осматривая освещенный лампами кабинет. Однако сообразив, что только что он прокричал нечто несуразное, закрыл лицо руками и принялся нервно растирать его, словно пытался сорвать оставшийся после сна пепельно-восковый налет ужаса.
И был немало удивлен, когда адъютант встревоженно подтвердил:
– Да, они уже прибыли, господин генерал.
– Кто «они»?! Кто прибыл?