– Паника. Путч, по существу, подавлен. У Бека и Ольбрихта ни одного верного им батальона. Осталось соорудить виселицы.
– За этим дело не станет.
– Сколько у нас людей?
– «У нас»? – переспросил фон дер Хейде.
– Да, «у нас», майор.
– Там, в зале, пятеро офицеров во главе с майором Брайтенгером. Еще четверо моих парней ждут сигнала в отделе поставок. Считаете, что пора выступать?
– В общем-то пора. Хотя нас не так уж много. Но ведь и их не больше.
– А мы еще поработаем. Главное – начать. Остальные присоединятся. Много ли найдется желающих оставаться в числе обреченных предателей? Их спасение в союзе с нами.
Еще несколько минут Гербер, Хейде и Брайтенгер, почти не таясь, сколачивают свои боевые группы. Открытость, с которой они это делают, является для всех сомневающихся лучшим доказательством того, что заговор окончательно провалился и пора искать пути к спасению.
О том, чтобы уходить из ставки, никто уже даже не помышляет. Слишком поздно. Своим бегством и отсиживанием дома ничего теперь не докажешь. Представить гестапо свидетельство своей лояльности фюреру и режиму можно только здесь. Решительными действиями. К которым и призывает подполковник Гербер.
Пока там, наверху, генералы предавались философским размышлениям о степени жестокости по отношению к тем, кто не желает сотрудничать с ними, здесь, в подвалах и подсобках, никто ни в чем уже не сомневался. Здесь проверяли оружие, определяли наиболее очевидных зачинщиков бунта и были полны решимости пустить пулю в лоб каждому, кто осмелится не вовремя сдать оружие и поднять руки вверх.
– Кто вы такой, лейтенант? – перехватывают они в коридоре незнакомого офицера.
– Офицер связи. Прибыл от коменданта Берлина.
– Куда направляетесь?
– В комендатуру. Мне нужен был командующий округом Берлин – Бранденбург.
– Он только что арестован как участник заговора против фюрера.
– Не может быть!
– Не может быть, что участник или что арестован? – суровеет лицо Гербера и рука тянется к пистолету.
Лейтенант мычит нечто нечленораздельное.
– Ставим вопрос проще, – подключается к допросу Брайтенгер, тридцативосьмилетний майор с синюшным лицом завсегдатая пивной. – Вы за фюрера или против него?
– Конечно, «за», господин майор.
– Включаю в свою группу.
«Неплохое начало», – говорит себе Гербер, похлопывая лейтенанта по плечу.
Втроем они спустились в комнату, где ждали приказаний двое водителей разъездных машин.
– Вы, предатели! – орет на них Гербер, стремясь сразу же подавить волю обоих ефрейторов. – Вы тоже в этой стае заговорщиков, пытавшихся убить фюрера?
– Мы ничего не знаем, господин подполковник. Мы никого не убивали.