– Для поездки в Берлин? – осипшим голосом поинтересовался адъютант.
Генерал помолчал, затем, прокашлявшись, неохотно подтвердил:
– Будем считать, что в Берлин.
– «Будем считать»? – машинально повторил адъютант, окончательно разочаровываясь в таком влиятельном и грозном еще вчера генерале.
Положив трубку телефона, Штюльпнагель вновь налил себе коньяку и, усевшись в кресло, прокрутил в памяти события минувших вечера и ночи. Нет, он не выискивал в этих воспоминаниях чего-то такого, что могло бы послужить ему оправданием. Знал, что никакого оправдания по поводу свершившегося попросту не существует в природе.
Другое дело, что его немного интриговало, почему ни адмирал Кранке, ни группенфюрер Оберг до сих пор не попытались арестовать его. Неужели только потому, что не получили соответствующего приказа? Ах, как они великодушно осторожны. Что же тогда фюрер, Кейтель? Решили, что арестовывать военного губернатора Франции прямо здесь, в Париже, слишком рискованно? И не столько в военном, силовом, сколько в политическом плане.
Штюльпнагель понимал, что это не должно успокаивать его. Он знал, как будут развиваться события. Сегодня же, в крайнем случае, завтра поступит вызов из Берлина. И вряд ли ему дадут добраться с пистолетом в кобуре даже до столицы рейха, не говоря уже о ставке фюрера. Так что он уже знал свою судьбу. И ради этого Штюльпнагелю даже не нужно было чувствовать себя пророком.
Генерал взялся за бутылку, чтобы в третий раз наполнить рюмку, когда в дверь постучали и в кабинет заглянул часовой.
– Господин генерал, к вам группенфюрер и генерал-лейтенант полиции Оберг.
– Кто?!
– Оберг, – пожал плечами рослый плечистый гвардеец, один их тех, что были откомандированы ему вчера из казармы Военной школы. – Высший фюрер СС и полиции. Он просит принять.
– «Просит принять», – побледнела переносица Штюльпнагеля. – Уж он-то, конечно, умеет «просить». Кстати, генерал прибыл один или в сопровождении?
– Вошел один.
Часовой с удивлением и растерянностью наблюдал, как, поднявшись, генерал достал из кобуры пистолет, дослал патрон в патронник и вложил назад в кобуру. Потом ту же процедуру проделал с пистолетом, который находился у него в столе, но теперь уже положил его в карман.
– Пригласите-ка его, – уверенно сказал часовому. – Только будьте настороже. И никого, кроме генерала, не впускать. В случае чего, открывайте огонь.
– Но это же генерал СС.
– Именно поэтому, – голос Штюльпнагеля стал суровым, словно на плацу. – Будьте готовы прийти мне на помощь. Надеюсь, вы слышали о заговоре против фюрера.